Всем счастья даром

Текст: Юлия Ульянкина
Фото: Юлия Ульянкина, Анастасия Заступенко

Олег Столяров в дар-будке

Этим летом в Красноярске заработала «Дар-Будка» — небольшой шкаф во дворе на проспекте Мира, в который любой желающий может положить ненужные ему вещи для того, чтобы их забрал кто-то другой. Несмотря на то, что части горожан этот проект показался излишне альтруистичным, обменный шкаф успешно работает уже два месяца и практически не пострадал от вандалов. Корреспондент Siburbia встретилась с создателями дар-будки Олегом Столяровым и Павлом Таланом, чтобы поговорить о культуре дарения, изменении общественного сознания и о том, как рыночная экономика влияет на человеческие отношения.

Про депутатов и вандалов

Олег: Однажды я узнал о том, что в Германии на улицах стоят шкафы для обмена вещами — они называются give-box, и я придумал перевести это словосочетание как «дар-будка». В общем, я всем рассказал, какие это крутые штуки и как круто было бы сделать такую у нас, чтобы посмотреть, насколько люди здесь к этому готовы. Мы поставили будку 30-го июня рядом с торговым комплексом «Эверест» на Диктатуры Пролетариата, 32. Мы поставили её именно здесь потому, что на частной территории договориться проще. Если бы мы захотели поставить её на проспекте Мира, нам пришлось бы получить кучу согласований. В день установки мы открыли так называемый обменный стол, куда любой желающий мог принести ненужные вещи и поменяться ими. Лучшие вещи, оставшиеся у нас после акции со столом, мы повесили в шкаф.

Будку я строил своими силами — в ход пошло всё, что я нашёл и смог купить. Нам нужно было как-то адаптировать её к здешним условиям: мы не могли сделать шкаф открытым, как в Германии, потому что на следующий день вся принесённая одежда покрылась бы толстым слоем сажи, и её пришлось бы выкидывать. Сама будка, например, уже начинает пылиться — если провести рукой по крышке, то кажется, что там скоро можно будет что-нибудь сажать.

В итоге шкаф получился прозрачным и герметичным — это, с одной стороны, для того, чтобы в него не мог попасть мусор, с другой — чтобы никто не мог в него зайти и нагадить: всем всё видно. Всё, исключая оргстекло, было куплено на мои деньги. Стекло стоило очень дорого, и мы с администратором нашего проекта Настей Заступенко долго ломали голову над тем, где взять столько денег. В итоге нам на помощь пришёл один депутат из горсовета. К тому же в день открытия будки он принёс просто кучу суперновых бутиковых вещей

Павел: Кстати, будку изнутри я расписывал тоже на депутатские краски. Хотел её сначала снаружи расписать, но мне все сказали, что будет не кайф. И оказались правы. За два дня, пока я её расписывал, люди приходили самые разные — от пенсионеров до хипстеров. Мне это очень понравилось.

Ну, недавно у нас тут навандалили — выбили ногой стекло, мы его заменили. Вообще-то мы боялись, что в воскресенье установим дар-будку, а в понедельник уже ничего не найдем. Так что на следующий день я прикрутил её к полу двумя шарнирами.

Про путешественников и кошачью шерсть

Павел Талан и Олег Столяров сразу после установки Дар-будки

Олег: По возможности я пару раз в неделю подхожу к будке, протираю, прибираюсь. Непригодные вещи выкидываю, хорошие оставляю. Из необычных вещей была какая-то женская кофточка или платье — мы всё не знали, как это надеть. Она как-то странно очень сидела… А мужские вещи, кстати, очень редко к нам приходят; больше всех вещей в своё время принёс наш депутат.

Ещё был один путешественник, который оставил в будке все те вещи, в которых он ездил, причём по ним было видно, что такого в России не купишь — они были какие-то очень особенные, но очень, очень заношенные. Там вон куртка висит — я специально не выкидываю: она сама по себе короткая, но рукава у неё длинные, и есть капюшон.

Очень много вещей с кошачьей шерстью. Я уже хочу купить щётки-валики, потому что это капец как всё портит. Ещё на каком-то сайте нам советовали в будку кварц повесить.

Павел: Мы, в принципе, открыты для поисков спонсора на кварц…
Олег: …и если кто-то нам розетку проведёт, там можно будет сотовые подзаряжать.
Павел: В общем, мы хотим и дальше будку апгрейдить.

Олег: У нас была идея сделать глобальное продолжение этой будки — открыть дар-бутик. Хотели разместить его в культурном пространстве «Каменка». Вещей у нас накапливается много, и мы могли бы самые лучшие переносить туда, в бутик, чтобы у нас был резерв хороших вещей. Но в «Каменке» сказали, что места у них нет, и они могут предложить нам только место в коридоре под полочку…

Особнячок для социальной интеграции

Олег Столяров

Олег: Мы придумали проект «Роддом» — пространство, в котором человек может получить бесплатно всё, что угодно, и что-то добровольно пожертвовать взамен. «Роддом» — это такая инициатива по улучшению души людей, культурно-благотворительно-социальная. Что-то вроде облагораживания сознания…
Павел: …изменения сознания (смеются).

Олег: В общем, это должно быть такое большое здание, в котором поместились бы кафе, хостел и что-то вроде клуба, работающие по принципу free-pay. Хотелось бы найти под это дело какой-нибудь старенький особнячок в центре города… Там должна поместиться условно бесплатная столовая, где человек мог бы поесть веганскую еду и оставить за неё столько денег, сколько он хочет — а может вообще не оставлять и поесть просто так. Хостел для участников — это самое важное. Я хотел бы, чтобы в этом проекте постоянно участвовали волонтёры, в том числе и из других стран, чтобы приезжали всякие крутые художники и музыканты. Мы бы бесплатно селили их в хостеле и кормили, а они бы свободно занимались артом. В Красноярске не так уж много качественных местных исполнителей — вот и будем со всего света привозить к нам самое лучшее.

Ещё в «Роддоме» должны проводиться выставки, мастер-классы и художественные мастерские по тому же принципу свободной оплаты — искусство ведь, по сути, бесценно. Я, например, не могу сказать, что какой-то концерт стоит двести рублей. То есть для кого-то он, может быть, действительно так стоит, но я-то, может быть, оцениваю это событие по-другому.

Если человек будет идти на выставку, спектакль или концерт и знать, что дверь для него открыта в любом случае, он будет более чутко воспринимать такие события. «Роддом» должен стать проектом социальной интеграции. Мне кажется, туда будут приходить самые сливки общества… ну, или бомжи (смеётся).

Павел: Вообще идея отсутствия фиксированной цены предполагает совсем другие отношения между человеком, который делает какие-то вещи, и человеком, который их потребляет. Они получаются более открытыми, естественными, а не рыночными.
Олег: В этом случае ты действительно начинаешь работать хорошо, потому что качество работы напрямую влияет на твои отношения с другими — тебе не платят какую-то фиксированную денежку, не зависящую от того, как ты трудился. В кафе вот мы хотим поставить на каждом столе такую коробочку, в которую человек сможет взять и положить денежку, чтобы ему не было неловко. Ему не придётся идти в какое-то место и бросать деньги, словно в урну для голосования.
Павел: Но пока что мы сталкиваемся с тем, что наша идея мало кому интересна — это ведь не бизнес, это не выгодно. Никто пока не осознал, что это может реально помочь городу, повысить его престиж.
Олег: Кстати, «Роддом» — это рабочее название; если нам удастся его воплотить, он будет называться иначе — например, «Коммуналка». А вообще, мне кажется, любые наши безденежные отношения — это всё дарение. Так что культура дарения живёт везде, где нет денег.