Текст: Настя Захарова
Фото: Лена Франц
Артём Иванов и Вячеслав Таджибаев поставили себе амбициозную задачу: открыть в Сибири магазин уличной одежды, где бы продавались вещи отечественных марок по доступным ценам. Спустя два месяца после такого решения в новосибирском ТЦ «Москва» появился магазин «Шишка». Мы поговорили с создателями о том, как делать бизнес и ремонт своими руками, чем отличается мужской стиль от женской моды и немного о том, как политика влияет на то, во что одеты люди на улицах города.
— Кем вы до этого работали и как вообще пришли к этой идее — открыть свой магазин?
В: Я работал в рознице в общей сложности около шести лет. В 19 лет я пошёл работать в Adidas и проработал там почти четыре года. Там я получил огромный опыт работы. Adidas— это вообще школа розничной торговли, там я прошёл по карьерной лестнице с самой низкой должности до менеджера магазина. Оттуда ушёл открывать магазин Fred Perry в Новосибирске.И если до этого я работал больше в дисконтном бизнесе, в магазинах с большими площадями, с большим количеством людей, персонала, товара, то здесь я открывал концептуальный магазин, больше бутик. Здесь я получил опыт работы в небольшом магазине, понимание бизнеса: от регистрации до элементарной покупки лампочек. В августе прошлого года я уволился, а через полгода у меня возникла идея открыть что-то своё, потому что я работал в одежде всю свою жизнь. Кроме одежды я ничего, в принципе, не знаю. В один прекрасный зимний день я предложил эту идею Артёму, он её одобрил, и вот — мы открыли этот магазин.
— Если Вячеслав был в свободном плавании, то Артём довольно долго проработал в одном месте и специально из него ушел. Почему?
А: Да, я знаком с розницей не понаслышке — это было моё первое официальное место работы, магазин Pull&Bear, где я проработал пять с лишним лет и дорос до менеджера отдела. Но я просто перерос всё это и пришёл к тому, что нужно делать своё дело. Хотя у меня были большие сомнения, да они и до сих пор есть, что лукавить. Постоянность расслабляет: ты понимаешь, что получаешь свою зарплату десятого числа каждого месяца и неважно, как ты работаешь — деньги всё равно получишь. А это не тот результат. Нужно ценить себя.
Работая там, я научился всему, что я умею. На нас лежала вся работа от приёма товара, расположения его на складе и в зале до набора персонала, составления расписания, увольнения. Плюс, так как магазинов в России сейчас около пятидесяти, это работа с головным московским офисом и с Испанией, постоянные проверки и контроль со стороны москвичей… Это очень выматывало, и я решил, что стоит уйти. А тут такое прекрасное предложение. Я тогда подумал:«Чёрт, надо рискнуть, миллионы людей рискуют и потом получают результат».
— Обычно люди, которые выросли из того места, где работали, уезжают из Новосибирска. Вы думаете, в Новосибирске ваш проект оправдает себя? Здесь есть достаточная аудитория для уличной моды?
А: Если взглянуть на улицы и сравнить с тем, что было два-три года назад, то прогресс колоссальный. На это влияет интернет. Информация очень быстро распространяется.
В интернете можно узнать про все тенденции. Например, раньше все носили чёрные невнятные кроссовки с тремя белыми полосками, а сейчас люди стараются заказывать разную обувь. Так же и с одеждой происходит: кто-то рискует, но заказывает в интернете, боясь ошибиться с размером; кто-то знает уже по опыту, и у них всё удачно получается. Но при этом никто практически не знаком с отечественными брендами и не знает о том, что в России есть люди, которые делают хорошие качественные вещи, продуманные до мелочей. И при этом они стоят дешевле похожих иностранных вещей. Люди, которые работают в этих брендах, какие-то вещи адаптируют, дорабатывают. Работают с материалом, с графикой, чтобы были принты качественные.
В: Так как это ребята отечественные, они понимают особенности нашего климата и берут местную тематику. Есть много питерских, украинских брендов, которые делают в своём стиле, на тему своих городов. Есть ребята московские, которые делают вещи с учётом особенностей нашего зимнего климата, тёплые. Потому что они здесь живут и сами всё чувствуют, видят и хотят донести это до людей.
А: Большинство иностранных марок делаются в тёплых краях, и попробуй объясни им, какие в Сибири, да даже в Москве, бывают холода бодрейшие. А тут ты получаешь за 5–6 тысяч реально тёплую куртку, и там всё будет продумано вплоть до защитной юбки от снега.
— Это вообще удивительная идея — поддержать российских и украинских производителей. Есть ли ещё какие-то причины, почему вы именно эту нишу выбрали?
А: Доступность — прежде всего. Это реальная альтернатива масс-маркету. Качество лучше, количество произведённых вещей меньше. Соответственно — limited — то, что тоже людей цепляет. Ты приходишь в клуб и никого там в таком же не встретишь. Пришёл в бар — никого не увидишь.
— А как же стереотип, что чем меньше линейка, тем дороже она всем выходит? А у вас, судя по всему, довольно демократичные цены.
А: Всё зависит от направления. Куртки — чем продуманней, чем больше интересных материалов использовано, тем выше цена. Там на производство уходит больше. А что-то простое — футболки и свитшоты — они, наверное, у всех одинаково стоят.
В: У многих отечественных ребят ты не будешь переплачивать за бренд, что характерно для некоторых зарубежных марок с многолетней историей. А то бывает, ты покупаешь толстовку за 6000 рублей, а у тебя на второй неделе на рукаве дырочка появляется.Или вещь красится, или закатывается.Ты можешь такую же толстовку купить у отечественных ребят за 2000 рублей, и она тебе прослужит дольше. Хотя вопрос качества — очень спорный. А какие-то наши ребята ставят целью сделать хорошие вещи доступными именно для жителей нашей страны. И так как очень многие ребята субкультурные, они понимают, как это — быть в субкультуре молодым человеком в 16 лет, в 20, и в 25, и даже в 40.
А: В основном все ребята — это инсайдеры, они в этой культуре выросли: графитчики, сноубордисты, рэперы.
— Опишите вашу идеальную аудиторию, это именно субкультурные люди? На кого в Новосибирске и Сибири вы рассчитываете?
А: Я бы хотел видеть у себя в магазине ребят, которые разбираются в кроссовках. Ещё — тех, кто связан с субкультурами, кто в культуре или только стремится её понять. Потому что сразу же никто не рождается брейкером или графитчиком: тебя это цепляет, ты начинаешь этим заниматься, и это уже перерастает из простого юношеского увлечения во что-то более осмысленное. Когда тебе 14 лет, ты ходишь в широких штанах, но в 20 ты уже так не будешь выглядеть процентах в семидесяти случаев. Но ты культуру не оставляешь, просто ты перерастаешь, выглядишь, как среднестатистический человек, но при этом разбираешься.
В: Если в общем и целом, то это в первую очередь субкультурные ребята и развивающееся движение молодых людей, которые интересуются мужским стилем. Сейчас это очень популярно: всё больше и больше ребят хотят выделяться, они не хотят одеваться строго в чёрное, синее или серое. Им интересны комбинации цветов, какие-то принты. Им стали интересны сами вещи.
Масс-маркет частично занимает эту нишу, но эти магазины делают очень много вещей. И получается так, что вроде бы они делают стильные вещи, но таких стильных людей — десять тысяч одинаковых ходит в городе. И ты вроде хотел выделиться, придумал себе образ очень крутой, а так все выделились.
А: Распространение идёт от тех, кто заигрывает с культурой. Взять те же самые парки. Я с первой зарплаты айпод купил, а со второй — парку в Levi’s. Помню, что искал куртку тёплую и непродуваемую, и никто тогда в таких не ходил. А сейчас куда ни зайдешь — все в парках, как будто все военные у нас вдруг.
— Слушайте, вы говорите только про мальчиков. Вы специально нацелились на них, для девочек будет что-нибудь?
А: Для девочек будет, но сложность в том, что у многих марок вообще нет женской одежды, streetwear — это для пацанов. Так в мире сложилось, что для девочек его не бывает, такая дискриминация. А девочки пусть в платьях ходят и на каблуках.
В: Девочка должна быть женственной. И бренды так считают. Я не знаю, почему так. Может быть, потому, что женщины быстро меняют свою одежду, для них придумали такие магазины недорогой, но очень разной цветной одежды, куда они могут прийти, один раз купить восемьдесят вещей, через неделю прийти и обновить их по цене, грубо говоря, двух мужских курток.
А: Ну и опять же мужской стиль — это не мода. Есть качественные джинсы, куртки, то, что служит миллионы лет. Они могут выходить из моды, потом опять становиться популярными и опять. А у девушек как: прошлым летом было в моде бирюзовое…
В: Не бирюзовое, а мятное!
А: И всё в таком духе. Все ходят в кожзамовых куртках, выйдешь на улицу, смотришь: на остановке стоит три коричневых кожзамовых куртки, четыре — чёрных, и все — в юбках-карандашах и в ботильонах. И тенденция такая, что если девочки надевают неформальную одежду, кроссовки: «Я что, на физкультуру пошла в кроссовках ходить?». У людей такое отношение, что всё, кроссовки — спорт. Но посмотрите: в Москве девушки могут и с платьем надеть спортивные кроссовки, дико беговые, и будут выглядеть очень круто.
— Какие марки у вас будут, как вы их выбирали, из каких они городов?
А: На данный момент у нас есть Codered, город Москва;Anteater и «Меч» — Питер; Hobo&Sailor — они такие завуалированные, но, по-моему, они в Ростове живут.
В: Ростов-на-Дону, они писали об этом, но сейчас они об этом как-то умалчивают. Они талантливые ребята, дизайнеры, художники.
А: С реально очень хорошей тенденцией внимания к деталям. То, чего многим не хватает. Кстати, большинство вещей я впервые увидел уже у себя в магазине, а до этого — только на картинках в интернете. Но когда я их пощупал, они меня не разочаровали. Из тех, кого мы бы хотели… Ну, во-первых, сейчас почти у всех ребят вышли полные летние коллекции, и мы их постараемся по максимуму привезти. И, наверное, будем стараться как можно больше привозить новых брендов.
— И из Украины кто-то?
А: Все эти политические и экономические игрища, та ситуация, что сейчас творится в мире, может помешать нашему бизнесу. Кстати, одной из причин, почему мы выбрали отечественные марки, кроме доступности, стало принятие закона о лимитах на пересылку и растущие евро и доллар. Это очень сильно повлияет на цену вещей, которые сейчас будут привозить зарубежные марки, везде уже идёт небольшое подорожание.
— В Новосибирске уже довольно много своих марок, те же Harm’s, «Радио», «Такнадо» что-то делают. Вы будете с ними сотрудничать?
А: Ну вот в плане «Радио», я смотрел, они ориентированы на индивидуальный пошив и как таковой не выпускают коллекции, работают на заказ. Но хотелось бы видеть полноценные коллекции хотя бы футболок или свитшотов. Harm’s мне нравятся, особенно я заценил их свитшоты с ёлкой и надписью Siberia.
В: Скажем так, мы как магазин не то чтобы открыты к сотрудничеству, но будем работать и с локальными марками. У нас есть на примете ещё некоторые ребята из близлежащих городов сибирских: в Красноярске, например, есть ребята, которых мы хотим представить у нас в магазине.
А: Вообще к общению мы открыты, кто-то что-то, может быть, подскажет. Одно дело — когда мы работали в больших корпорациях, где очень многое за тебя делает кто-то другой, и все процессы давно налажены. А маленькие локальные магазины всё-таки, мне кажется, интереснее для людей.
В: Я вообще считаю, что за ними будущее, на самом деле. Потому что если смотреть на тот же Новосибирск, очень много торговых центров строится и, соответственно, в эти ТЦ приходит всё больше корпораций. Раньше у нас не было H&M, со следующего года будет. И с каждым годом их всё больше и больше приходит, и немножко теряется что-то, душевности нет.
А: Ты же не придёшь в какой-нибудь магазин большой и с абсолютно незнакомым человеком не начнёшь диалог. Максимум — спросишь размер, не будешь беседовать про марки и коллекции, ритм работы там этого не предполагает. У меня был случай, когда покупатель попросил ему помочь определиться с цветом водолазки. Я ему рассказал, как подбирать и сочетать вещи. После этого он мне сказал: «А не слишком ли ты много думаешь?».
— Ну, у нас же есть уже какие-то свои маленькие магазинчики, несколько бордшопов, вы считаете их своими конкурентами?
А: Нет, абсолютно нет. Если бы сейчас был бум скейт-шопа, скейтерской одежды, кроссовок, обмундирования, то тогда бы мы ощутили. А сейчас они выживают за счёт сезонности.
В: А у нас больше вещи унитарные, именно для повседневной носки, но с определённым налётом субкультуры, либо с какой-то историей.
—Вас всего двое, и вы довольно быстро всё сделали. Хватает вам двух человек? И сколько времени ушло на то, чтобы открыться?
А: Нет, двух не хватает, мы это уже поняли. Вот если бы нам кто-нибудь витрины помыл — было бы вообще замечательно.
В: Если честно, нам не хватило всего лишь одного дня для полноценного открытия.
— То есть всё — от выбора и заказа одежды до ремонта — вы сделали вдвоём?
А: У нас ещё был консультант по строительству Виталий.
В: И мы ему очень благодарны.
А: В феврале мы придумали делать магазин, и меньше, чем за два месяца, мы от идеи и нахождения денег, просмотра помещений до отбора товара и строительства всё сделали. Причём мы всякие регистрации проходили, с чем были незнакомы.
В: Собственно, мы всем занимались сами. И стройкой мы занимались 15 дней: от разработки дизайн-проекта и закупки материалов до отделки. Нас тут в ТЦ даже приняли за рабочих, потому что мы были в строительных костюмах, мужчина предложил нам плитку положить у него. И я вообще всем рекомендую: пробуйте, если у вас будет возможность, дома сделайте ремонт своими руками. Это новый опыт. Мы просто стали забывать, что можем сами всё сделать. Поклеить обои или что-то покрасить может каждый, это правда круто.
А: Наш друг сказал в самом начале: «Если у вас руки из жопы не растут, то всё будет нормально». И в итоге ты своим результатом ещё больше доволен, чем когда приходишь на всё готовое.
— А почему название такое — «Шишка»?
А: Когда выбирали название, мы хотели, чтобы оно было на русском, связано с Сибирью и было запоминающимся. Название должно быть, как прозвище. Названия очень многих марок одежды идут от диалектов, тусовки, местности.
В: В то же время, значение слова «шишка» — оно многогранное, и каждый человек в меру своего воспитания думает о разном. Кого-то это веселит, кого-то смущает, реакция абсолютно разная. Для нас главное, что это на русском и звучно.
— Где вы нашли деньги? Много своих потратили?
В: Мы попробовали пообщаться с инвесторами, но им очень сложно что-то объяснить про стиль и про уличную одежду. Поэтому мы совершили большую глупость — взяли кредит. Но надо же с чего-то начинать и на чём-то учиться. Теперь, когда у нас уже есть своё дело и всё наглядно, привлекать деньги будет легче.
— И когда вы примерно планируете выйти на окупаемость?
В: Прибыль мы будем получать с первого месяца, а окупаемость проекта — через год. Я надеюсь, что к следующей весне, за два сезона мы выйдем на окупаемость и хорошие обороты, поймём, как именно нам нужно работать с товаром.
А: Чтобы понять, что людям действительно нужно и интересно, нужно время и нужно с ними много общаться. Для многих сюрпризом стали уже те бренды, что мы привезли.
В: Мы хотим создать не просто магазин, куда человек будет заходить, выбирать, платить и уходить. Мы хотим создать сообщество вокруг магазина, тусовку, куда ты можешь приходить общаться, находить новых друзей, узнавать и показывать новые бренды, обсуждать всё это. Это одна из наших глобальных целей, потому что коммерческая организация по своей сути должна приносить доход. Ставить цель зарабатывать деньги — это неправильно, надо думать более глобально. Нам всем нужны тут люди, которые будут понимать тему и разбираться в шмотках.
А что касается вопроса про Новосибирск — ну мы просто сибиряки оба, мы любим свой город и хотим здесь развиваться. Есть такая категория людей, которая Новосибирск рассматривает как перевалочный пункт: приезжают, чего-то добиваются здесь, получают опыт и сваливают в Москву и Питер или заграницу. Мы же рискнули и хотим развиваться здесь. Мы любим этот город. В гостях хорошо, а дома всё равно лучше.
Читать также:
Ксения Алекперова: «Я просто очень внимательно живу»
Мы начинаем серию интервью с молодыми создателями новосибирских марок одежды. Первая героиня — Ксения Алекперова, сочетающая под брендом «Радио» уютную уличную одежду и простые платья, которые не найдёшь в магазинах.
Простые вещи
Создатели новосибирской марки одежды Harm’s Артём Тарасов и Юрий Ясюк рассказывают о том, почему не нужно стесняться Новосибирска и чего можно добиться за год двум людям, решившимся делать вещи, которые можно носить каждый день.
Спрос на мужество
Как гендерные стереотипы диктуют нам новую мужскую моду и к каким противоречиям это приводит — в колонке одного из создателей марки одежды Harm’s Артёма Тарасова.
И кожа, и рожа
Интервью с Кириллом Останиным, известным как JoiJobs, который делает простые и изящные украшения и сумки из натуральной кожи.