Жить модно

Текст: Елена Макеенко
Фото: Геннадий Данилкин

Артур Лотарев

Новосибирск — город с хорошими людьми и плохой архитектурой, как мы давно знаем из уст медийных гостей. Что нужно делать, чтобы неудачный городской облик не был одной из визитных карточек города, и кто должен этим заниматься? Волнующие вопросы мы задали Артуру Лотареву, члену Союза архитекторов России, главному архитектору компании «АкадемСтройПроект», доценту НГАХА и, между прочим, двоюродному внуку Василия Кандинского.


— Почему так сложилось, что «город с ужасной архитектурой» стал устойчивым стереотипом, с которым люди выходят из самолёта в аэропорту «Толмачёво»? Есть этому какое-то культурологическое объяснение?

— Конечно, есть. Когда я сам приехал сюда из Алма-Аты — был очень сильный контраст, прямо плакать охота было. Первое ощущение — что город разбит на какие-то куски. Вот как стекло бросают, оно лопается в каком-то беспорядке. Есть жилые районы, потом какие-то заводы, потом частный сектор, потом опять жилые дома. Если взять какие-то локальные кусочки Новосибирска, то среди них есть неплохие ансамблевые вещи, например, в районе Оперного театра. А дальше за ним шёл частный сектор, который совсем недавно убрали. Нет целостной картины города, потому что исторически так сложилось. Великая Отечественная война — в город завозятся порядка восьмидесяти заводов, они размещаются на территории города, при них начинают строить бараки для рабочих, что-то там под госпитали переоборудуют. Потом война закончилась — надо строить жильё нормальное, строят хрущёвки. Причём строят там, где есть место — сноса как такового не было. Никогда город не реконструировался в полном смысле этого слова. Город рос, всё наслаивалось одно на другое, но не менялось. А это неправильно – город должен меняться.

— Сейчас ещё можно что-то изменить?

— А сейчас уже назрела необходимость реконструкции города. Он достиг физических пределов, дальше расти некуда — просто транспортная система не позволяет. Поэтому сейчас идёт снос частного сектора, строительство новых домов.

Вот это ругательное выражение «точечная застройка» в моём понимании — единственная возможность реконструкции города. В Европе такого словосочетания вообще нет, кстати.
— То есть, с вашей точки зрения, это позитивное явление для города?

— Позитивное в том плане, что если мы будем рассматривать европейские города, то только эта застройка даёт пестроту и интересность фасадов. В Голландии везде к зданию 16 века примыкает здание 18 века, к нему здание 18, 19, 21 века. Эти фасады формируются именно благодаря точечной застройке.

— Но там это, видимо, как-то более логично строится и поэтому уместно выглядит…

— Да, там они строятся в рамках градостроительного регламента. Если более чётко и грамотно формулировать эти рамки для Новосибирска, то здесь будет то же самое. А сейчас, если посмотреть регламент в любом районе нашего города, там написано что-то типа «на этом месте можно построить здание от 5 до 50 этажей». Это ограничение? На мой взгляд, нет.

— Когда рядом с историческим зданием строится какая-нибудь «чудная» стеклянная башня — с одной стороны, понятно, что двадцать первый век, но с другой, смотрится чудовищно. С этим тоже можно что-то сделать, как-то регламентировать?

— Ну, чтобы говорить о «чудовищном», надо посмотреть…

— Ну, вот смотрите, мой любимый пример чудовищного места — недалеко от кинотеатра Маяковского. Там из-за двухэтажного красного кирпичного здания торчит что-то зелёное, по-моему, какой-то банк, а из-за него торчит синий стеклянный «Бэтмен». Как-то должно предусматриваться отсутствие таких сочетаний?

— Я как архитектор, конечно, имею своё мнение по поводу работы моих коллег, но стараюсь аккуратно относиться к этому делу. Потому что, когда строятся дома, мы не знаем, какие были исходные данные. Например, я видел дома треугольной формы: на первый взгляд — дикость, а потом смотришь генплан, а в этом месте идёт какой-нибудь коллектор городского значения, поэтому дом обрезан. Поэтому вопрос в том…

– …насколько архитектор смотрит вокруг. Не каждое отдельное здание, бог с ним, но вокруг архитектор должен смотреть?

— Вообще существует два подхода к застройке городов: либо в контексте, либо в полном противоречии. Средние вещи мне не нравятся. То есть либо рядом со «Стоквартирным домом» ты строишь что-то похожее, либо что-то совсем непохожее на него. Не должно быть никакой недосказанности, тогда город будет смотреться интересно. Пройдёт ещё лет двадцать — как этот «Бэтмэн» будет смотреться? На самом деле, когда он появился, в городе появился определённый силуэт. И это оказалось благо. Когда раньше с левого берега смотрели — непонятно было, где центр, потому что Оперный театр достаточно низкий по сравнению с окружающей застройкой.

В Европе в городах чисто, но есть места, где грязно. Потому что стоит одному человеку бросить бумажку, как другой уже не задумается перед тем, как тоже что-то бросить — если здесь грязно, значит можно бросать мусор.

И так далее, и так далее. Здесь то же. Появилось это здание, фланкировало центр, дальше стали появляться ещё и ещё. То есть это здание дало некий толчок к развитию города — он становится высоким, и скоро это здание будет низким по сравнению с другими. Мы же развиваемся. Всё-таки двадцать первый век на носу в России… наверное, наступает… я надеюсь. Поэтому 25-этажные дома будут стандартом, а в то время 19 этажей — это было что-то новое.

— А что ещё будет в российском двадцать первом веке? Что нам обещает архитектурное будущее?

— К сожалению, мы очень сильно опаздываем с энергосберегающими технологиями, которые позволяют использовать такие материалы как стекло и металл. У нас сейчас в Сибири расчетные температуры по теплотехнике в два раза ниже, чем в Швейцарии, хотя там +5 — это нормальная ситуация зимой, а у нас — -39. И у немцев более жесткие стандарты по теплотехнике.

Поэтому у нас есть попытки делать в стекле, но они такие убогие, на мой взгляд, — от нищеты. Нет интересных идей, потому что они стоят денег, а никто платить за это не хочет.

Почему они дорогие? Потому что это экономичные энергосберегающие технологии. А у нас как: дом построил, все квартиры продал, до свиданья — пусть как хотят, так и живут. То, что там люди потом мучаются, — это уже не мои дела. Как у нас был город транзитный, так у нас и заказчики такие. Сейчас, правда, поколение меняется, появляются новые заказчики, которые выросли не на бандитском буме, а занимаются реальным менеджментом, строят компанию. Причём есть много заказчиков, которые приезжают из других городов и начинают менять ситуацию здесь, общее поле, отношение.

— Как-то можно воспитывать заказчиков, чтобы они начинали думать по-другому?

— Надо чтобы это модным стало. И чтобы это было востребовано потребителем. У нас в городе сейчас несколько домов строится, где по 15-20 квартир на площадке, 17 м? площадь квартиры — так называемые студии. Народ их как горячие пирожки раскупает, и многие говорят: «ну понятно, что это фигня полная — жить в такой квартире нельзя, но она недорого стоит, я её, в конце концов, сдам». Спекулятивное отношение. На Западе нет такого отношения к недвижимости, недвижимость не является активом. Если ты имеешь квартиру — это проблема: ты за неё налоги платишь, ты должен её содержать, вступать в отношения с другими собственниками… Поэтому в Европе 60% населения всю жизнь снимают жильё.

Качество окружающей застройки зачастую важнее, чем качество самой квартиры. Если рядом парк, то жилой район сразу дороже становится. А у нас на это никто внимания не обращает. Не обращали до недавнего времени.

Сейчас у нас есть несколько объектов, где мы сразу строим жилой район, а рядом парк. Сейчас уже появляются такие объекты, года через два-три в них будут жить люди.

— Они уже востребованы потенциальными покупателями или вы пока сами вкладываетесь в будущее?

— Вкладываемся в будущее, потому что надо сделать это модным. Люди должны понять, что нужно менять отношение к жилью. Это не только четыре стены, но ещё и выгляни в окно — это определённая социальная среда. Это определённая экология, это фасад соседнего дома, в конце концов.

— То есть для того чтобы построить один дом, надо ещё всю среду вокруг построить?

— Она будет меняться. Даже если просто об этом задуматься — она уже начинает меняться. В каких-то нюансах. Где-то вместо асфальта положили около дома плитку. Где-то посадили дерево. У меня есть знакомый, который своему ребёнку на день рожденья подарил берёзу, они посадили её возле дома. Потому что сыну десять лет и у него уже есть всё — компьютер, велосипед, скейтборд. Соответственно, он уже напитался — ему уже нужно что-то вовне отдавать. А как это сделать? Ну, вот дерево посадил. И это должно быть модно. Так же, как, например, на Западе модно не курить. Если ты куришь — значит, ты просто неудачник по жизни — там такое отношение.

— А что делать с теми, кому наплевать на эту моду?

— В какие-то рамки нужно загнать. Но если эти рамки будут слишком жёсткими — бизнес уйдёт из города. Если сказать, что выше пяти этажей строить нельзя, тогда все эти люди, которые вкладывают в город деньги, уйдут в Красноярск, Тюмень, Барнаул. Кому это интересно? Поэтому здесь должен быть сплав культуры и бизнеса. Властные структуры тоже должны понимать, что они делают.

— Какими вообще должны быть жилые дома? Вы говорите, что нужно думать о социальной среде и о том, как люди будут жить. Что в будущем станет нормой?

— Рынок же всё выравнивает. Сейчас идёт продажа этих однокомнатных квартир, потом будет слив квартир, девальвация. Люди будут перетекать в более качественное жильё. Сейчас кто поумнее из заказчиков – пытаются строить более качественное жильё, по крайней мере, проекты заказывают. А что оно из себя представляет? Это более развитая инфрастуктура, места общего пользования. Это не просто площадка в десять метров, которую требуют нормы, два лифта и десять квартир. Это нормальные холлы с освещением, это нормальные красивые лифты, подъезд, в котором можно коляски ставить, чтобы не засовывать их под лестницу. Это озеленение, спортивные детские площадки во дворе. Или какие-то места внутри дома, если во дворе нельзя сделать. Например, мы сейчас строим жилой дом Berlin напротив «Ройял-парка», проект нашумел в своё время — у нас там на уровне третьего этажа зелёные холмы, деревья растут, детская площадка, спортивная площадка, там есть даже зона для барбекю. То есть когда места не хватает, нужно на разных уровнях всё это делать. Сейчас, кстати, мировая тенденция такая.

У них считается, что вот ты построил здание, украл у земли две тысячи метров — ты должен это компенсировать другими двумя тысячами. Кровлю делают или террасы промежуточные. То, что ты взял, ты должен вернуть — и даже больше вернуть.

Ремонт вокруг сделать, поменять дорожки, сделать тропинки, соединить это как-то с соседними зданиями, если нужно — даже фасады подреставрировать. Вот мы сейчас на Шамшиных жилой дом делаем, рядом гаражи. Заказчик просто будет облицовывать гаражи достаточно дорогим материалом.

— С одной стороны, на которую окна выходят?

— Со стороны, где он может подлезть, да. Потому что дальше идёт чужая территория. Это затраты, но это формирует облик района.

— Есть какая-то граница, на которой заканчивается территория застройщика. А дальше, как вам кажется, люди будут это поддерживать или это такая же история, как с Мелькомбинатом, который покрасили только с одной стороны?

— Это должна быть общегородская политика. Можно же попросить — не заставить, а попросить — застройщиков не только на своём участке что-то делать, но и на соседнем. Только нужно нормальные условия для этого создать. Вот, например, День города. Приходит бумага: «нужно построить забор, покрасить в такой-то цвет, если не будет — штраф 50 тысяч рублей; посадить траву вокруг забора, если не посадите — штраф 50 тысяч рублей». Это же сразу отталкивает людей от той красивой идеи, про которую мы сейчас говорим.

Нафига я буду напрягаться? Я сейчас быстренько таджиков найму, формально покрасим, травку побросаем — и всё. А если по-другому подойти?

Уважаемые инвесторы, вы строите красивый дом в не самом последнем месте Новосибирска: мы можем частично профинансировать, допустим, строительство дорог, помочь с техническими условиями, чтобы освещение сделать нормальное, а вы помогите замостить или траву посадить. Всё равно должно быть движение вперёд. А у нас как? Заказчик хочет что-то для города поменять, а с него ещё и деньги трясут, хотя это городская земля, городские пожелания. Нет стыковки между городскими структурами, выстроены только вертикальные связи, а горизонтальных нет. Никто не идёт на встречу, все только вымогают.

— То есть прекрасное будущее, о котором мы всё это время говорили, чрезвычайно призрачно?

— Да нет, почему. Тенденции всё равно есть. Мы считали, насколько благоустройство может увеличить стоимость квартиры. На самом деле, со стороны заказчика это смешные деньги, просто обыватель об этом не знает.

Если люди будут знать, что они вправе требовать нормальную окружающую застройку от продавцов квартир, тогда все будут вынуждены это делать, чтобы продать квартиру. Если как-то донести до новосибирских потребителей, что потребитель формирует рынок.
— Боюсь, что потребители пока представляют себе благоустройство, как покрашенные в разные цвета автомобильные покрышки у подъезда…

— У нас в целом-то хорошие люди в городе живут. Они просто не знают, что модно жить в красивом доме с зелёной лужайкой. Нам сейчас не хватает десяти статусных домов и сорока просто хороших, тогда дальше всё будет работать само.

— А есть места в городе, которые вам самому нравятся?

— Ну, если заезженные темы не брать, типа Оперного театра и конструктивистских зданий в центре… то сейчас нет. «Тихий центр» уже изменился очень сильно, он уже совсем не тихий. Здесь достаточно винегретская застройка идёт. Рядом со старым зданием строится какой-нибудь кошмар из плитки керамической, которая может использоваться только где-нибудь на окраине. Для центра города должны быть очень жёсткие рамки для архитектуры. Для окраин более мягкие, потому что там социально другая среда. А у нас архитектурно-планировочные задания, которые даёт мэрия, одни и те же, что для центра, что для Затулинки. Дифференцированного подхода нет. Но я стараюсь относиться к этому философски: они не ведают, что творят. Может быть, скоро придут новые люди, молодые чиновники, которые всё будут делать по-другому.

3 комментариев к статьеДобавить
  1. Статья интересная.Понятная.Но словосочетание «жить модно» в отношении архитектуры и среды обитания можно заменить,как мне кажется, на словосочетание «жить по человечески!». Ведь мы этого достойны?!

  2. «мы сейчас строим жилой дом Berlin напротив «Ройял-парка», проект нашумел в своё время — у нас там на уровне третьего этажа зелёные холмы, деревья растут, детская площадка»

    Интересно, что думает этот так называемый внук Кандинского относительно мнения граждан, проживающих вокруг этой стройки. То есть градостроительная политика в городе неправильная, но вот с этим конкретно домом, очевидно, все в порядке. На месте этого товарища я был бы готов вылететь в Европу, в надежде избежать возмездия.

  3. Интересно, а что с этим домом «Берлин» не так?
    Вполне качественная архитектура для достаточно убогого Новосибирска.
    Может просто пора всем поменять отношение к нашему городу как к большой деревне, где между домами огороды по 100 метров. Не нравятся высотки в центре, можно поселиться в частном секторе в том же центре.

2 total pingbacks on this post
Добавить комментарий

Вы должны войти чтобы оставить комментарий

Siburbia © 2023 Все права защищены

.