Текст: Клавдия Стельмахович
Фото из архива Кирилла Семенчукова
Когда Кирилл Семенчуков учился в музыкальной школе, на него частенько ворчал педагог: «Все костяшки собьёшь на площадке!»’. Пять лет Кирилл защищал цвета сборной области по баскетболу. Когда юноша садился за инструмент, уже тренер молился всем богам, чтобы тяжёлая крышка фортепьяно случайно не обрушилась на эти самые костяшки. Сейчас Кириллу 20, он учится на первом курсе политеха и приступает к записи дебютного альбома неоклассики собственного сочинения.
За компанию
— Наверное, руки у меня такие, — пожимает плечами Семенчуков, — мне многое даётся. Я ведь спортом занимался и серьёзно о музыке не думал. Благодаря турнирам поездил по Сибири. Такая красота! Природа: небо, реки, сосны…
Из каждой такой поездки Кирилл возвращался, переполненный впечатлениями. Сразу бежал к инструменту — мог играть по пять-шесть часов кряду. Так и начал сочинять. Первыми композиторскими пробами делился с лучшим другом Олегом.
— Когда мы были первоклассниками, — улыбается Семенчуков, — Олега родители отвели в фортепьянный кружок. Ну, и я попросился за компанию. Через пару лет Олег это дело бросил, а меня затянуло.
В процессе
Собрав тетрадку собственноручно написанных партитур, Кирилл, на тот момент уже студент музыкального колледжа имени Эдисона Денисова, показал их своему педагогу. Та посмотрела сама, привела нескольких коллег… «У нас появился молодой Шостакович!» — зашептали в стенах колледжа и отправили юное дарование на учёбу к томскому композитору Константину Лакину.
— Константин Михайлович — единственный в Томске заслуженный композитор России, — объясняет Семенчуков. — А мне хоть и нравятся мои ноты, идти к мэтру страшно. И играть страшно.
Поборов робость, Кирилл всё-таки пришёл к мастеру. Играет — только пальцы порхают над чёрно-белыми клавишами. Лакин рядом. Слушает и молчит. Лишь иногда улыбка в уголках рта проблескивает.
— «Ты сочиняешь прекрасную музыку», — цитирует Константина Михайловича Семенчуков.
Работали над формой, шлифуя каждое произведение до блеска. А вот содержание учитель не трогал. У Лакина такой подход, говорит Кирилл: автору лучше знать, какое послание он зашифровал в нотах.
Вечная. Призрачная. Встречная
Кирилл Семенчуков — музыкант неоромантический. Играет пьесы и Фредерика Шопена, и Сергея Рахманинова. Последнее увлечение — неоклассики из Италии: Людовико Эйнауди и Фабрицио Патерлини. Симфония для пенопласта — не его история. Против гармонии он протестовать не собирается и авангардной музыки не любит. Ей, говорит, не хватает красоты и мелодичности.
— Неоклассика, — объясняет Кирилл, — это и есть та самая связь музыки одного времени с музыкой других эпох. В моём случае с романтической. И приставка «нео-» — не новая. И Бах, и Шопен были новаторами. Композиторы — всегда новаторы. Каждый из них привносит в музыку что-то новое, что-то своё. Я пока ничего не привнёс.
Всякий раз что-то придумав, Кирилл несёт готовый нотный лист педагогам из училища. Вдруг вот такая точно мелодия уже существует? Он её где-то слышал, запомнил и воспроизвёл… Но педагоги развеивают сомнения — всё нормально, такой комбинации звуков ещё не было.
— Мне кажется, что мелодия — это набор живых составляющих, которые срастаются друг с другом: пульсация, ритм, звуки и, конечно, чувства. Поэтому повторить чужую идею невозможно, — объясняет Кирилл.
В четыре руки
Кирилл говорит, что выбрал бы композиторство делом жизни. Но суровые условия мира рыночных отношений вынуждают получать менее возвышенную профессию. И хотя когда-то он мечтал о Гнесинке, поступить решил в Томский политех. Если случится форс-мажор, будет инженером, твёрдо стоящим на ногах.
— Но музыка никогда не уйдёт на второй план, — уверен Семенчуков. — У меня в этом плане всё хорошо: в Томске есть дорогие мне люди, к которым я часто обращаюсь за советом. А играть и писать музыку меня заставлять не нужно. Я получаю от этого непередаваемые эмоции.
И особенно — от процесса создания новой мелодии. Благо, когда приходит вдохновение, синтезатор позволяет тихонечко записать музыку, не разбудив среди ночи соседей. Однажды, правда, разбуженный сосед всё же появился на пороге квартиры Семенчукова. Кирилл не растерялся: «Хотите, я вам сыграю?». Ночной гость от предложения отказаться не смог. А дальше соседи играли уже в четыре руки.
— Музыка людей добрее делает, — улыбается композитор.
Кирилл Семенчуков готовит к выходу дебютный альбом. Помогает ему в этом его друг Олег Кошеверов. Название пластинке, в которую войдёт 13 сочинённых Кириллом произведений, уже известно — In a Process. Принимать участие в записи должны музыканты томского симфонического оркестра. Чтобы проект состоялся, друзьям нужно найти 30 000 рублей. Они выложили проект на Boomstarter и очень надеются собрать нужную сумму.
Читать также:
Илья Бешевли: «Я не хочу, чтоб мне ломали душу авангардом»
Красноярский композитор Илья Бешевли к двадцати двум годам собрал полный зал краевой филармонии, выпустил сольный альбом на московском лейбле и собирается покорять мир. Мария Бурова поговорила с Ильёй о его музыке и будущем.
«Художественное произведение — это выход в вечность»
Александр Маноцков приехал в Красноярск, чтобы сыграть на Енисее свою мистерию «Возвращение Доха», и рассказал «Сибурбии», зачем приближать конец света и что общего между музыкой и религией.
«Я сибиряк и везде заявляю, что это моя национальность»
Пианист Денис Мацуев приехал в Новосибирск в конце ноября, чтобы сыграть в сопровождении Новосибирского академического симфонического оркестра в ГКЗ им. Арнольда Каца на новом рояле, который он выбрал для зала. Семён Панин узнал, что Мацуев считает в жизни самым важным и зачем хотел бы переместиться в прошлое.
Репинские музыканты
Вадим Репин, Марио Брунелло, Гинтарас Ринкявичус и English Chamber Orchestra в Академгородке. Фотоотчёт Фрола Подлесного.
