Фото: Соня Грушина
Анна Дранишникова
арт-менеджер и куратор, координатор фестиваля наукоёмкого искусства «Яблоко Мёбиуса»
В последние годы фестивали рассыпаются по российской глуши, предлагая каждому любопытному профессиональных экспертов, инновационные взгляды и новаторские идеи. Они становятся брендом деревни, города, края и региона, а чтобы их к чему-нибудь притянуть, все отчаянно пытаются вспомнить, какой писатель или художник написал хоть что-нибудь здесь — в этом крае, в этом городе.
Один такой фестиваль традиционно проходит в последние дни лета–первые дни осени в городе Канске Красноярского края, но есть у него принципиальное отличие от брендовых: «традиционно» — это не вчера, не второй раз, а уже двенадцатый; «традиционно» — это до того, как стало модно проводить фестивали в таких вот кансках. За эти годы он сумел разрастись до «мультикультурной площадки», вырастить зрителей и стать местным брендом самостоятельно. Международный Канский видеофестиваль — пример регионального продвижения, опередившего своё время, а потому удавшегося на все 100%.
В 2002 году ещё не было таких настойчивых программ по продвижению территорий, а потому чужаки с фестивалем воспринимались здесь хоть и в штыки, но как-то по-тихому, цивилизованно. На них ведь всегда можно было наругаться прямо тут, в зале — матом, а ответные аргументы выслушать без склок, шумихи в СМИ и провокаций.
Но, чего уж там, отношение к фестивалю у местных жителей весьма неоднозначное и сегодня: приехали какие-то люди, топчут землю канскую нерезиновую, совращают девок молодых иностранцами с дредами да москвичами бородатыми. Девки рады: щеголяют по разрушенному аэропорту в мини и на шпильках, вылавливают в коридорах городского дома культуры художников, актёров, режиссёров, сценаристов, фотографируются, автографы берут, язык — английский в смысле — практикуют. Иностранцы же знай себе поднимают городскую экономику: с прилавков на ура уходят лапти, деревянные ложки, плетёные корзинки, сувениры с прошлогодними логотипами фестиваля… Гости скупают овощи, грибы, сибирскую ягоду, мёд и алкоголь, веселятся в местных деревнях, дегустируют самогон, всё фотографируют и кричат потом на своих страницах в фэйсбуке: «wow! Kansk is very-very cool!», «Siberia is the soul!».
Пока местные власти создают точку для чекина в foursquare (что примечательно — по-русски: Международный Канский видеофестиваль), жители с новой силой стали смотреть на событие как на источник разврата — ещё одно веяние моды, «духовные скрепы».
Фестиваль вообще всегда отличался эклектичностью в программе: в этом году её особо отмечали и жюри, и участники. К тому же, спустя одиннадцать лет, экспериментальное и авангардное кино, если и не перестало быть для воспитанного фестивалем поколения таким уж экспериментальным и авангардным, то, по крайней мере, точно больше не шокирует и не развращает. Образовательные программы фестиваля разжёвывали и продолжают разжёвывать смыслы, контексты и аллюзии. Да и организаторы как-то сжалились над консервативной публикой — предложили конкурсную линейку для тех, кто любит помейнстримовей.
Зрители фестиваля
Благодаря фестивалю в городе появился единственный аттракцион, «Колокольня» — пятиметровая интерактивная скульптура московского архитектора Андрея Савина, сложенная из берёзовых брёвен и наполненная кусками рельс, которые звучат колоколами, если дёргать за многочисленные торчащие верёвки. Кстати, стоит она рядом с Пальмовой аллеей, которая — я убеждена — стала прародителем знаменитых кадок с пальмами на улицах Красноярска.
Пусть радуются аттракционам, аллеям (парков тут нет), коллекции афиш в исполнении дорогущих художников и другим столичным штучкам. Поэтому нет ничего удивительного в том, что эклектика видеопрограммы перенеслась на весь фестиваль и стала разрастаться дикими темпами. Вот уже поэты и музыканты устраивают песенно-поэтические перформансы на площади (зарождается литературный фестиваль Зазубрина), художники строят лавочки на набережной, французские архитекторы три года преображают сгоревший гражданский аэропорт (архитектурный фестиваль), и вот уже Международный Канский видеофестиваль становится «фестивалем фестивалей».
Кадр из фильма «Позабудь про камин» (конкурсная программа фестиваля)
Режиссёр: Петр Жуков, Россия, 23 мин, 2013
Канский фестиваль не без проблем стал брендом территории без модных веяний, но по веянию моды он расплывается в мультисобытие и теряет свой собственный бренд. Участники рассасываются по местности, организуют отдельные площадки, обживают и возрождают собственные пространства. Фестиваль удачно влился в актуальный сегодня формат и обживает его, хотя должен бы и дальше опережать на десяток лет. Потому горько пророческой кажется выставка, открытая в дни фестиваля в Канске, а теперь и в Красноярске в рамках биеннале. Выставка «Например, Канск» показывает местных жителей, рассуждающих о городе, название которого «запикано»: проблемы во всех городах одни и те же, фестивали — тоже, например, Канск.
Читать также:
Это по любви
Красноярская музейная биеннале-2013 заставит тридцать художников со всего мира признаться в любви окружающему пространству.
Для тех, кто в Канске
Что можно было увидеть на XI Международном Канском видеофестивале, и с какими подводными камнями сталкивались организаторы.
