«Рост» на вырост

Писатель из Гамбурга, московский специалист по контекстной рекламе и управляющий партнер агентства коммуникаций из Новосибирска о том, с чего начиналась газета.

Андрей Дитцель
писатель, журналист, переводчик, фоторедактор в компании Roba Press Medienagentur GmbH (Гамбург, Германия). Член немецкого Союза журналистов BDFJ. Автор нескольких сборников стихов, финалист гумилевского и других литературных конкурсов.

Соков и другие

Говорят, у каждого в жизни была какая-нибудь суровая школа. Если это и не так, то я, например, совершенно точно знаю, где научился всему хорошему и всему плохому, что умею, — в редакции «Роста». В школу юнкоров я записался в пятнадцать, в 1992-м. Это был первый набор.

Редактора все звали просто — Соков, даже без «Анатолийиваныч». До детской газеты и до краха СССР он был редактором «Молодежи Алтая», — считай, партноменклатурой. В общем-то, неумение писать (свои редакторские колонки он всегда называл «Вахта детства» или «На фестивале дружбы») и легкая проспиртованность были его единственными недостатками, а в остальном он был гениален, потому что в газете можно было заниматься всем, чем угодно. Мы — как бы юные журналисты — и пользовались этим, приезжая в редакцию после уроков, а потом — после лекций.

Сначала Соков выбил под редакцию обычную двухкомнатную квартиру в панельной девятиэтажке, но когда соседи стали жаловаться, а штат расширяться, нас переселили в помещение заброшенного детского клуба. Это был подвал в жилом доме по улице Сибирской, сырой и облезлый, но зато просторный, с грудой старой мебели и душевой комнатой (!). Расклеивая на стенах после переезда постеры, обрывки обоев и газеты, я понял, что здесь будет если и не мой второй дом, то некий опорный пункт. Практически так оно и произошло.

Было разное. Однажды я, например, готовил газетный вкладыш про здоровье и сексуальное воспитание (авторский псевдоним: «Ёжик Валёк») и был — в обществе представительницы центра здоровья — похищен активистками местной православно-коммунистической организации. Нас продержали целый день на допросе, причём без капли воды. Требовали раскрыть связи с американским госдепартаментом.

При этом девяностые ещё были временем невероятной свободы и свободы творчества. Голодать тоже никому не приходилось. В редакции всегда был чай и запас печенья. Не верьте байкам про лихие годы!

Карта Новосибирска, иллюстрация из автобиографического романа Андрея Дитцеля «Кентавр vs Сатир»

На работу в редакцию брали не профессиональных газетчиков, а просто талантливых людей. Например, замредактор Андрей Подистов пришел из дворников и сторожей (если кто сейчас не помнит, у Гребенщикова была такая песня про интеллигенцию). Подистов занимался восточными боевыми искусствами и писал стихи про нежность и страсть.

Соков подбил пойти в журналистику кучу своих учеников. Очень переживал, если по его, как он сам думал, вине у них что-то не ладилось. Пару раз юнкоры проваливали вступительные экзамены — он предлагал им на год до следующих вузовских экзаменов работу в редакции.

Я поступил в СибАГС — тогда ещё под другой вывеской — на журналистику, кафедру которой тоже закрыли, но потом написал чисто «газетный» диплом. Параллельно пил чай и публиковался в «Росте», в 96–98-ом входил в штат. Заведовал страницами «Архивариус», «Чудеса в решете», «Лукоморье» и, собственно, писал обо всем подряд.

Вот что занимательно: на несколько собеседований в журналы и пресс-службы я приходил с папками публикаций. Досье к концу 90-х было по провинциальным меркам уже обширное: «Вечерний Новосибирск», «Московский комсомолец» и т.д. И каждый раз «серьезное» откладывалось в сторону. А приглашения на работу приносили публикации из «Роста»: «Сможете и у нас так же?».

В 2002 году я перебрался жить в Германию (потому что случилась любовь). Подал документы на практику в информационное и фотоагентство. Решающим были дополнительные знания компьютерной верстки и фотошопа. А откуда они? Ответ: из того же рОстовского подвала на улице Сибирской.
В общем, стартовая площадка дорогая газета, с юбилеем (кто бы мог подумать?) тебя. Анатолийиваныч Соков, вечная память. Юным корреспондентам — профессиональных будущностей!

Анастасия Подгорная
специалист по контекстной рекламе интернет-агентства «Вента», г. Москва, юнкор с 1996

Подвальчик, откуда начинались все пути

Вот полутемный подвал на Сибирской, 32, где меланхоличный Рома Филюшов верстает газету. Рядом с Ромой сидит не менее меланхоличный иллюстратор и карикатурист Миша Нейман и рисует свои обалденные рисунки. К текущему номеру, прямо сейчас. Всегда мечтала заиметь хоть один оригинал любого рисунка или научиться рисовать хоть вполовину так же живо.

В соседней комнате стоит ванна (видимо, по изначальной планировке это была ванная комната). Там, как всегда, развешаны сушиться только что отпечатанные фотографии Самого Главного Фотографа.

Из этого подвальчика и начинались все пути и произрастали все причины, из которых складывалась жизнь каждого юнкора. Когда я вспоминаю спуск в подвал редакции (а позже огромную лестницу на пятый этаж редакции), передо мной сразу возникает и указующий перст Дарьи Олеговны Артамоновой (и некоторое время меня преследует). То есть посидеть и побалдеть ни в подвале на Сибирской, ни на Вокзалке мне не удавалось — когда Даша замечала кого-то без дела, она быстро подзывала его и давала задание: «А ты что, ничего не делаешь? В этот номер твой материал есть? Сдала? Прекрасно. Записывай: улица Пушкина, 3\9, там Арина Родионовна, это зам.зав.и.о.вр.и.о.глав.инж. важной организации. Нужно интервью с ней на следующий номер. Или на этот. Или в загон оставим. Все, иди».

ДубльГИС изобретут лишь несколько лет спустя, поэтому за время юнкорства я хорошо узнала закоулки родного города. Потому что, не имея возможности посмотреть в ГИСе, где эти улица и дом, я ехала почти наугад. В основном на муниципальном транспорте, так как маршрутки были очень редки, да и денег у меня на них не было. Город наш отличается продуманностью планировки улиц и рациональностью в нумерации домов. Кто ездил, тот знает. Так у меня развилось топографическое чутье. Впоследствии, когда мне почти удавалось заблудиться в малознакомом районе, я могла неожиданно выдать справку типа «А, да я знаю это место, мы тут были, два дня газету рисовали на чьей-то конференции», или «О, а тут школа есть поблизости, ее Толоконский награждал, я оттуда писала», чем немало удивляла своего спутника, да и себя тоже.

Получая редзадания внезапно и отправляясь на них без подготовки, я научилась придумывать темы статей и изучать предмет моих очерков прямо в процессе интервью, а также быстро перехватывать инициативу в разговоре: «Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста! Чем вы занимаетесь? А я юнкор газеты «Рост», а вы?».

Компы и даже диктофоны тогда тоже были нечасты. Как же мы тогда писали?! Это же уму непостижимо! Ведь теперь я и представить себе не могу, каково писать не сразу в Word.

А теперь о великом. Из великих свершений тех времен нужно отметить следующее: старые юнкоры написали гимн «На Сибирской, 32». Потом старыми юнкорами стали мы и, наверное, тоже что-то написали. Далее. Однажды на одном из занятий кто-то придумал рифму «юнкор//печенюшка». До сих пор я пользуюсь этим примером для измерения креативности. А еще однажды некто написал статью, в которой все юнкоры нашего и близлежащих выпусков были поименованы по принципу замены первых букв ФИО друг на друга.

После этого утекло много воды и чернил, сменено профессий, жизненных принципов и сотовых телефонов. Но в целом, надо признать, именно внезапная и непоследовательная юнкорская жизнь научила меня ориентироваться на местности, правильно распределять ресурсы в условиях нехватки времени и другим хитростям тайм-менеджмента, которого тогда тоже еще не существовало.

Михаил Докукин
управляющий партнер агентства коммуникаций Business Event, г. Новосибирск, юнкор с 1996

Романтика 1996 года

Когда я был совсем молод (мне было еще каких-то 15), я робко открыл дверь редакции газеты «Рост», которая располагалась в те времена в уютном подвальчике на Сибирской, 32. После часовой беседы с Анатолием Ивановичем Соковым была достигнута договоренность о публикации моих материалов в «Росте».

Первые пробы пера. Первые гонорары. Естественно, первые публикации вызывали неописуемый восторг, что меня напечатали в газете. Через полгода поступил в школу юнкоров при газете «Рост», и началась настоящая юнкоровская жизнь. Новые друзья, новые знакомства, знания в области журналистского мастерства и романтика того, 1996 года.

Наверное, многие юнкоры того времени мечтали попасть на Всероссийский слет в лагерь «Океан». Я тоже мечтал об этом, но мечта канула в Лету.

Смешно представить, но пресс-материалы выдавали журналистам на дискетах и Windows 95 была операционной системой со сверхспособностями. Первые гонорары бездумно тратились в ларьках, ведь тогда был период расцвета киосков, которые, как грибы, росли в оживленных местах. Немногим позже полученные гонорары отправлялись в копилку для приобретения пейджера — нового средства коммуникации того времени.

«Рост» был своеобразной школой жизни. Ступенькой в Большую журналистику.