Текст: Рита Логинова
Фото: Инна Архипова; фонд «Спасибо»
Директор благотворительного фонда помощи «Спасибо!» Дарья Кайгородцева рассказала «Сибурбии», по каким правилам пишутся истории о детях, которым нужна помощь, какие приёмы нельзя применять в текстах и зачем благотворительности нужны журналисты.
— Почему ты вообще занялась благотворительностью?
— Началось всё с истории одной маленькой девочки, Насти Полещук. Я зашла в группу больного ребенка и поняла, что могу реально помочь. Познакомилась с семьей, проверила документы: я человек прагматичный, на одной жалости не уеду. Привлекла друзей, в том числе Булата Барантаева, он очень сильно помог, материалы подготовил. Мы разделили обязанности и начали информационную кампанию в социальных сетях, блогах и форумах. Пошёл мощнейший отклик. В общем, у нас получилось эффективно — собрали деньги, ребёнок уехал и получил необходимое лечение.
— А как ты стала директором целого благотворительного фонда?
— Когда мы проводили эту кампанию, появилась крупная коммерческая фирма, которая хотела дать денег, но не могла по уставу перечислить их родителям. Мы обратились за помощью в фонд «Солнечный город», встретились с ними, они подсказали, что сделать. Атмосфера была располагающая, но всё серьёзно. Потом я пришла второй раз просто пообщаться, и мы развили тему помощи больным детям. Три месяца мы составляли бизнес-план, и учредители приняли решение организовать фонд, который бы целенаправленно оказывал адресную помощь больным детям.
— Как ты пишешь тексты для фонда? В твоём случае спикеры, поставщики информации — это родители или, может быть, ребёнок? Как этот процесс происходит?
— Когда к нам обращаются родители, мы начинаем разбираться, какая у них проблема. Бывает, они не могут сформулировать просьбу, потому что всё плохо и всё надо. Тут мы отделяем зёрна от плевел: если требуется платная медицинская помощь — выясняем, где её можно получить на достойном уровне. Если требуется консультация, то сводим нужного специалиста с родителями, чтобы решить проблемы с документами, жилищные, юридические.
Мы составляем с родителями договор о благотворительной помощи — это юридический документ, по которому мы имеем право оказать помощь и открыть сбор. Есть строгий список документов, которые обязан предоставить родитель.
Мы приглашаем фотографа-волонтёра, который приедет и сфотографирует ребенка, мы разговариваем с мамой или папой, а дальше идёт написание текста.
— Какие цели у этих текстов?
— Наша цель — рассказать о ребёнке, о том, чем наполнены его дни, и о том, что он может получить в результате лечения и оказанной помощи. Причём не всегда результаты этой помощи сразу очевидны. У детей с ДЦП уходят годы на то, чтобы результат стал очевидным. Мы об этом в тексте рассказываем максимально честно и корректно.
Может быть, его историю потом на кухне обсудят, поплачут, повздыхают. Но, во-первых, это неуважительное отношение к личности ребёнка, а во-вторых, ему это ровным счётом никак не поможет.
— Есть какие-то примеры, которым ты следуешь, или учебники, по которым ты учишься писать «работающие» тексты? Или навык только с опытом приходит?
— Для меня идеальный пример — это «Русфонд»: они умеют обозначить проблему, рассказать про пути решения и мотивировать, аргументировать, почему именно так, а никак иначе. То есть это основные составляющие статьи.
— Валерий Панюшкин (специальный корреспондент «Русфонда» — прим.Siburbia) говорит, что у него есть определённый финт: он в финале истории описывает совершенно уникальное наблюдение за ребёнком. И читателю становится ясно, что деньги нужны для того, чтобы это уникальное жило. Он приводил в пример глухую девочку, с чьей мамой они гуляют на детской площадке: девочка лезет куда-то на верхотуру, и мама её окрикивает. Но девочка же не слышит и может упасть. И помощь читателя нужна, чтобы она услышала и не упала, чтобы ей безопасно жить было. У тебя похожая схема или ты не заморачиваешься?
— Я не специалист в текстах, но пока мне самой приходится их писать. Я стараюсь рассказать о ребёнке, а не о его болезни, и о том, как его жизнь может измениться, если ему помочь. Где-то получается, где-то не очень, но конечная цель — сделать статью именно о личности ребёнка, уже живущего своей жизнью. Сделав доброе дело, мы можем повлиять на несколько сфер его жизни, то есть личность эта будет расти и развиваться. Это главный посыл.
— Есть какие-то антипримеры текстов для благотворительности?
— Их предостаточно. Некоторые люди думают, что помощь — в истерии. Истерия — это враг благотворительности, её не должно быть.
Таких групп много в социальных сетях появляется. Но проходит истерический ажиотаж, люди понимают, что благотворительность — это серьёзная работа, которая отнимает много времени и сил, и забывают про эту группу.
— Ты тратишь своё время, чтобы сказать этим ребятам, что они не правы?
— Если я вижу, что у человека просто не хватает опыта, я могу написать в личном сообщении и подсказать что-то, но я не критикую и специально по этим группам не хожу и не говорю, что они дураки. Во-первых, это огромная трата времени, во-вторых, это неблагодарный труд. Просто вызовешь лишнюю агрессию на себя. Зачем?
— Был ли в твоём опыте текст, который тебе самой очень понравился и в итоге очень хорошо сработал?
— Была интересная история с одной девочкой, которой нужны были ходунки. Фотограф Саша Попова ездила к ней, хорошие снимки получились. Мы сделали фоторепортаж, и материал, мне кажется, вышел очень-очень хорошим, но он не сработал вообще.
— Почему?
— Ну, во-первых, наверное, потому, что жизни ребёнка ничего не угрожало, только качеству жизни. Может быть, люди подумали «ну не ходит и не ходит». Перед Новым годом я обратилась к матери с предложением: давайте напишем письмо Деду Морозу. Мама с дочкой нарисовали письмо, мы его отсканировали, выложили в социальных сетях и через два часа откликнулся человек, который полностью оплатил дорогостоящие ходунки. Это письмо было, конечно, искренним, но оно было с нарушением некоторых правил, о которых я говорила, и истерика появилась частично. Но что самое удивительное — оно сработало.
— Ты следишь за количеством лайков, репостов в группах «Спасибо!» в социальных сетях? Большие деньги оттуда приходят?
— Деньги приходят от того, что мы набегаем сами своими ногами. Но ведение аккаунтов — это важная и нужная работа, потому что люди это читают и для себя лично делают выбор.
Во «Вконтакте» сидят молодые люди, у которых ещё формируется мировоззрение, и, наверное, мы влияем на их мироощущение, какие-то выводы они для себя делают. Это тоже важно. Это кропотливая работа, много лет пройдёт…
— Что ещё должно быть в посте для социальной сети?
В любом посте должна быть обозначена конкретная потребность. Текст должен быть короткий, ёмкий, с обозначением, что, где и когда нужно. Только тогда человек, прочитав пост и не задавая лишних вопросов администраторам, сможет помочь.
— Это такие очевидные вещи, сложно представить, что можно делать по-другому. Или таких примеров много?
— Очень много.
— Как у вас складывается сотрудничество со СМИ, они охотно пишут о сборах?
— СМИ в последнее время настороженно относятся к публикации статей о сборах. Просящих очень много, и были случаи мошенничества. СМИ идут навстречу, но о конкретных детях писать никто особенно не хочет. Сборов очень много стало, кого-то они уже достали. Опять же берём соцсети: родители открывают сбор, подключаются волонтёры, начинаются истеричные перепосты, насильные приглашения в группы, заходишь туда, а там цветочки-сердечки и «дай свои сто рублей, а то ребёнок умрет». Среди этого трудно найти ценную и интересную информацию.
В ближайшем будущем хотелось бы сформировать круг журналистов, которые время от времени будут писать статьи о детях, делать аналитические обзоры, писать об общей ситуации с благотворительностью в Новосибирске. Людям интересна эта тема, но её нужно подавать профессионально, простым и доступным языком. Опять же — если новосибирцы будут ориентироваться в благой сфере, то и помощь будет целенаправленной и эффективной. Сейчас мы ищем заинтересованных в этом журналистов.