Про любовь

Текст: Клавдия Стельмахович
Фото: из архива Максима Воронина

— С Витей за раками сплаваем на резиновой лодке и за грибами пойдём в лес, — намечает ближайшую перспективу журналист Максим Воронин. Несколько дней назад он вернулся в Томск вместе с женой и сыновьями. Его левая рука пока ещё не сильно слушается хозяина, но главное произошло: после экспериментальной терапии в американской клинике опухоль в его голове стала меньше в два раза. Сам Максим стал первым в мире пациентом, которого лечили новейшей вакциной. Сейчас он находится на поддерживающем лечении в родном городе и планирует в следующем сентябре засесть за написание диссертации.

Я вас всех люблю

Когда папа заболел, пятилетний Витя нарисовал дом красным карандашом. Затем стал изображать всю семью, гуляющей под солнышком: маму Галю, папу Максима, себя и братишку Вовку. А ещё стал оставлять родителям записки «Я всех люблю». Витя хотел, чтобы все, кто увидит его рисунок, стали счастливыми.

— В квартире в Москве у нас вся стена была завешена Витиными рисунками, — Галина Воронова пытается расцепить склеившиеся кусочками скотча картинки, — он хотел галерею. Вот это «Звёздные войны», Angry birds, это его гордость — пистолет, а это Щелкунчик. Витя обожает Чайковского, раньше он всем напевал марш из этого балета.

Рисунки Вити, старшего сына, Воронины перевезли в Томск как особую ценность. Теперь Галина развешивает рисунки на стене в большой комнате. Возвращение в родной город — мера вынужденная. Им нужно отдохнуть и прийти в себя после пяти месяцев борьбы с болезнью.

Не подарок

Сложное слово «глиобластома» в семью Ворониных пришло в канун Нового года. Глава семьи заметил онемение левой части тела, пошёл к врачу. МРТ показала: в левом полушарии белесым цветком разрасталась опухоль.

— Тридцатого декабря к детям приходил Дед Мороз, они довольные скакали по комнате. Потом Дед мороз ушёл, пришёл папа. С МРТ. Сделал всем новогодний подарочек. Вот сейчас у нас июнь — пять месяцев прошло. Галя, как тебе дались эти пять месяцев? — пытается иронизировать Максим. У него характер такой: не сдаваться и делать хорошую мину даже при самой плохой игре. Даже в клинике, отходя от капельниц с химией, он писал эпиграммы на своих лечащих врачей.

Галина же в первое время иронизировать не могла. Когда работала журналистом, она снимала сюжеты о детях с глиобластомой.

— Я знаю, что для пациентов с таким диагнозом у врачей прогноз неутешительный, — говорит Галина, — а с учётом того, что нам говорили врачи, сначала в Москве, потом в Германии… Мои опасения, скажем так, подтверждались. Опухоль росла, врачи в один голос твердили: смиритесь, ваше время на исходе.

Доктор в немецкой клинике, высокий и подтянутый профессор, по-дружески посоветовал: «Обычно семьи с детьми загадывают на 20 лет вперед, вы планы стройте на год, ну, максимум на два».

— У меня в какой-то момент, — вспоминает Галина, — хороший день от плохого начал отличаться количеством панических атак. И я поняла, что если так пойдёт и дальше, то никому от этого лучше не будет: ни мне, ни детям. Мы просто с Витей договорились, что мама не плачет. Потому что вот он человек — он жив, он с нами. Сколько проживёт он, сколько проживём мы — мы не знаем. Пришло понимание, что мы не управляем нашей жизнью.

Facebook всемогущий

В первые дни января отец Максима рассказал в «Фейсбуке» о диагнозе и объявил о сборе пожертвований на лечение сына. Вокруг поста сложилось сообщество, отклик получился фантастическим. Врачи давали советы, знакомые находили информацию о клиниках и ценах на лечение в своих странах и городах, родные регулярно отчитывались о состоянии больного. Чат не останавливался ни на минуту.

За неделю на счету собралось почти два миллиона рублей, и деньги всё продолжали поступать — знакомые и совершенно посторонние люди вдруг захотели помочь российскому журналисту отвоевать второй шанс.

— Я как человек, который занимался благотворительностью, знаю, что отклик был нереальный на эту историю. Просто невероятное количество новых прекрасных людей мы узнали за последнее время. В некотором смысле я даже благодарна мирозданию за то, что какие-то вещи просто могли не случиться с нами с других обстоятельствах, — говорит Галина Воронова. — Когда папа Максима опубликовал пост, не предупредив нас, мы ещё сами не знали, на что пойдут эти деньги. На самом деле, это был кошмар: мы не спали неделю, наверное, потому что телефон дзынькал каждые пять секунд, сообщая о поступлении средств. Неделю я не знала, как отключить сотовый Максима. Я его просто прятала под подушками.

Благодаря этой помощи лечение Максима Воронина стало возможным. С благословения российских врачей Галя и Макс полетели в Германию на обследование. Но опухоль оказалась слишком большой и находилась слишком глубоко — немецкие врачи на риск не пошли. Надежда пришла с другой стороны океана.

Люди в Голливуде

В лос-анджелесскую клинику Максим приехал в инвалидном кресле. Ходить уже не мог. Американские онкологи русского пациента встретили с улыбкой.

— Они сказали, что обещать ничего не станут, но сделают всё, что в их силах, чтобы помочь, — рассказывает Макс, — назначили лечение. Я приходил раз в две недели на прокапывание системой. Врачи пока совершенно не понимают, как работает эта вакцина. Она недавно изобретена и её скомбинировали с несколькими препаратами, которые дали такой эффект.

У здешних врачей есть своя небольшая история успеха: некоторые их пациенты полностью избавились от опухоли, а один больной с такой же глиобластомой, как у Макса, живёт с ней уже шестой год.

Свежая МРТ показала: опухоль в головном мозге Максима уменьшилась вдвое. Теперь им с Галиной предстоит дальше бороться с раком. Первую битву они уже выиграли и сейчас строят планы на будущее: следующей осенью Воронины собираются поступать в Калифорнийский университет. Максим уже придумал тему для докторской диссертации.

Оригинальный текст опубликован на сайте телекомпании ТВ-2.


Читать также:


Согретый окончательным теплом
Рита Логинова посмотрела моноспектакль «Оскар и Розовая дама» не только в качестве нашего театрального обозревателя, но и как опытный волонтёр фонда помощи больным детям. И рассказала, почему эта постановка об умирающем мальчике — «камерное чудо».


«Истерия — враг благотворительности»
Директор благотворительного фонда помощи «Спасибо!» Дарья Кайгородцева рассказала «Сибурбии», по каким правилам пишутся истории о детях, которым нужна помощь, какие приёмы нельзя применять в текстах и зачем благотворительности нужны журналисты.


«Мы не плодим дармоедов»
«Сибурбия» решила выяснить, чьими руками делается благотворительность в Новосибирске и как она устроена. Во втором интервью руководитель социального направления общественного движения «Реформация» рассказывает о том, кого можно считать нищим, нужно ли помогать тем, кто этого не хочет, и как не дать сесть себе на шею.


Добавить комментарий

Вы должны войти чтобы оставить комментарий

Siburbia © 2019 Все права защищены

.