Текст: Валерия Мордачёва
фото Романа Брыгина
За два месяца проживания в Санкт-Петербурге мне удалось поучаствовать в двух местных слэмах. Разумеется, они отличаются от новосибирских мероприятий такого же формата. И совсем не тем, чем я ожидала.
Ожидала я невиданного разнообразия, свободы и смелости. Смелости в творчестве местных поэтов и правда завались: каждый второй использует ненормативную лексику почем зря, орет и размахивает руками. И вот именно от этой неслыханной наглости отличить творчество одного автора от другого практически невозможно. К концу второго тура начинает слегка подташнивать от половых излишеств и беспробудного пьянства питерских «певцов лиры».
То ли дело в Новосибирске: чтобы услышать, например, о чем болит душа Кристины Кармалиты, в, скажем, «Бродячей собаке», должен образоваться звуковой вакуум. А чтобы прекрасные стихи Кати Странгел прозвучали — публика и вовсе должна отвернуться и перестать дышать.
Хорошо помню, как на слэме, который проводил в апреле Блэк, на сцену вышла девушка с рифмами «кровь-любовь, тебя-любя». Зрители только хихикнули и руками замахали: мол, бедненькая, зачем пришла. Даже приз симпатий каких-то дали. 1 декабря на спецслэме в «Эрарте» одна романтичная барышня читала длинную поэму о девочке, которая ждет письма от мамы, лежа в психушке. Освистывать ее начали еще в процессе выступления, а после и вовсе орали: «Это не поэзия, а дерьмо! Идите отсюда!».
Не в том, чтобы класть на своего слушателя и читателя (как в Петербурге) и не в том, чтобы утаивать от него драгоценные слова (как в Новосибирске).
Проблема новосибирских и не только поэтов, как мне кажется, в том, что мы разучились разговаривать. Потому что слушатель тоже разговаривает с поэтом, пока тот на сцене: глазами, ушами, ртом кривится или причмокивает. Почему на слэмы или поэтические вечера ходят сами поэты или их близкие друзья? Да потому что обычный человек с улицы чувствует себя либо напрочь забытым, либо публично униженным.
фото Кристины Кармалиты
Я не призываю новосибирских поэтов больше материться и писать «социальщину на злобу дня» — вокруг меня сейчас все так и делают, и мода на СМИ в стихах подходит к логическому концу. Есть Емелин, есть Быков и Ефремов — флаг им в руки. В Новосибирске не один Красный есть, в конце-то концов. Есть Климакова, которой, может быть, немного с пацанами на Юго-Западном потусить — и совсем хорошие стихи пойдут. Есть Александр Романовский и Анатолий Каплан, которые, если бы не были совсем уж «рок-звездами для своих» и выступали почаще, наверняка ходили бы уже поклонницами увешанные.
Когда осенью «Негромко» организовали встречу «Стенка на стенку», Борис Гринберг посетовал на то, что вот, мол, молодые совсем не знают старшее поколение поэтов, а те, в свою очередь, думают, что стихов сейчас никто не пишет. И поэтому-де надо чаще встречаться и читать. Да мы и слушателей своих не знаем, куда нам поколение 80-х цитировать. И пока мы их не знаем и знать не хотим, они будут слушать Стрыкало, пялить сериальчики и лайкать в соцсетях «Гражданина поэта». Просто потому, что мы, такие близкие и прекрасные, закрыли глаза и шепчем о себе и себе же под нос.
