Текст: Александра Воробьёва
Фото: Егор Рогулев, Соня Грушина
В конце августа в кинотеатре «Победа» закончились показы избранных кинолент из программы XI Международного канского видеофестиваля. Фестивальный конкурс закончился несколькими днями ранее в Канске — небольшом промышленном городе под Красноярском, выбранном когда-то участниками московской студии «Видеодом» в качестве альтернативы гламурным Каннам. Корреспондент Siburbia провёл неделю в канском Дворце культуры, чтобы понять, как экспериментальный видеоарт и современное искусство чувствуют себя в сибирской провинции.
В бесплатном фестивальном автобусе, отправляющемся в Канск, пассажиры бурно обсуждают Pussy Riot — процесс завершился в день открытия фестиваля. Изящная пожилая дама интересуется у меня, «как там в этом году с инсталляциями». В светскую беседу то и дело вклинивается душераздирающее «Синий туман похож на обман», раздающееся из водительской магнитолы. Мы едем на закрытие фестиваля — и после недельного видеотрипа грустно осознавать, что большую часть дня теперь придётся проводить вне стен кинотеатра.
Впрочем, грех жаловаться: десять лет назад, когда канский проект только стартовал, программа длилась всего пару дней, а об автобусах и речи не было. Средств организаторов не хватало на то, чтобы оплатить дорогу до Канска даже российским конкурсантам, зато в последние годы фестивальное жюри наполовину состоит из европейских гостей, а восторженно пищащие школьницы в фойе ДК гурьбой фотографируются с американскими и французскими режиссерами. Пространство города потихоньку заполняют арт-объекты, созданные разной степени известности художниками по приглашению московских организаторов, и фестивальные сайд-проекты.
Значительные изменения произошли и в конкурсной программе. Изначально задумывавшийся как авангардистский и экспериментальный, фестиваль в этом году расширил формат: появилась номинация для «мэйнстримовых» короткометражек, оценивать которые доверили зрителям. Расширение временного лимита позволило организаторам показывать много интересного вне конкурса — например, документалистику с упором на права человека из архива украинского фестиваля Docudays UA, программу видеопоэзии, представленную лично поэтом Андреем Родионовым, и подборку якутского кино от кинокритика Сергея Анашкина.
Пермский режиссер Алексей Романов снял «Полено» по мотивам пьесы поэта Андрея Родионова о жизни красильщика в театре — с Родионовым же в главной роли. Поэт также представил фильм на фестивале, прочитав своё стихотворение о сложных отношениях между красильщиками и театральными критиками.
В рамках вечерних показов состоялась сибирская премьера трех важных российских фильмов последнего года — «За Маркса» Светланы Басковой, «Пока ночь не разлучит» Бориса Хлебникова и уже «Жить» Василия Сигарева. Значительное место в программе заняли выступления группы «НОМ», ветеранов музыкальной и киношной эксцентрики, демонстрацией их фильма «Звёздный ворс» фестиваль и открылся.
Впечатление, производимое фестивалем, усиливается за счет контекста, в который вся эта весёлая кутерьма помещена. В Канске с лёгкостью можно снимать артхаусную «чернуху» о том, как плохо жить в России: население около 100 тысяч человек, сталинки и хрущевки, наполовину разрушенная в постсоветский период инфраструктура. В 90-е и «нулевые» большинство канских предприятий перестало функционировать (одной из последних обанкротилась табачная фабрика, выпускавшая некогда любимую советскими курильщиками «Приму»), оставшиеся стагнируют или медленно умирают. Не так давно открывшиеся кинотеатр, крупный торговый центр и пара кофеен вряд ли могут компенсировать отсутствие рабочих мест. Местные жители летом страдают от отсутствия горячей воды, осенью — от отсутствия ливневой канализации. Статус локального культурного центра Канску, как гласит местная легенда, достался исключительно благодаря каламбуру руководителя студии «Видеодом» Андрея Сильвестрова — тот случайно обнаружил город на карте и в шутку предложил коллегам провести «свой канский фестиваль».
«Для того чтобы проводить фестиваль в Канске, нужны большие силы, — рассказывает программный директор фестиваля Надежда Бакурадзе — Здесь присутствует колоссальное сопротивление среды, с которым мы периодически сталкиваемся. В прошлом году мы провели десятый фестиваль и немножко расслабились: показалось, что проект уже вписан в историю города, но на этот раз я не могу так сказать. На мой взгляд, пока что мы не преодолели барьер отчуждения, и нам необходимо продолжать работать над внутренним вектором развития. Дело даже не в привлечении аудитории — люди, побывавшие на фестивале, говорят нам, что действительно получили удовольствие от просмотров. Проблема заключается скорее в некой идеологии, которую нам, наверное, нужно четче артикулировать, объяснить, что мы не чужие здесь, не инопланетяне.
Мы действительно хотим не только сделать большое культурное событие, но и показывать людям интересные вещи, интересные фильмы, просвещать их. Зачем сидеть у телевизоров, если у нас можно посмотреть то, чего в телевизоре никогда не будет?».
Никита Сморкалов и Егор Рогулев из Ижевска сняли фильм о своём знакомом художнике Максиме Верёвкине, из любопытства променявшем студию на место под трубой теплотрассы. Фильм, впрочем, как заметил один из режиссеров, не столько про бомжей, сколько про «исследование параллельных реальностей».
Вообще за тем, как фестиваль взаимодействует с городом, наблюдать не менее интересно, чем смотреть фильмы. Провинциальная консервативность в сознании канцев соседствует с надеждами на перемены, поэтому однозначно оценить их реакцию на происходящее не получается. Гогот старшеклассников на показах сложных фильмов перекрывается дискуссией старшеклассниц об операторской работе на выходе из кинотеатра. Одна из местных бабушек, своими вопросами к режиссерам заставляющая хихикать сидящих в кинозале хипстеров, неожиданно начинает говорить дело, поскольку за последние несколько лет не пропустила ни одного фестиваля — и из «бабки с вопросами» превращается в лучшего зрителя фестиваля Светлану Михайловну.
Пострадавший решил включить текст об этом происшествии в свой стрит-арт-проект, размещенный накануне закрытия во дворе канского «Кинографа», однако администрация города воспрепятствовала этому. Украинец вышел из ситуации, озвучив запрещенный пассаж на презентации работы, но настроение, и без того омраченное вынесенным в Хамовническом суде приговором, эта история многим окончательно испортила.
— Мне кажется, что ситуация, в которой чиновники заходят на территорию искусства и пытаются его оценивать, как это произошло с выставкой Белова, просто недопустима, — комментирует произошедшее Надежда Бакурадзе. — Это проблема даже не Канска, а государственной политики в целом: у нас чиновники становятся верховными жрецами, а мы все — маленькие дети, которых они поучают. В большинстве развитых стран существуют состоящие из профессиональных искусствоведов экспертные советы, которые являются буферной зоной между художниками и чиновниками. Благодаря этому, в их культурной политике отсутствует такое явление как вкусовщина.
Возможно, пробить барьер между городом и фестивале поможет запущенный в этом году проект «Канск 20-20», в рамках которого известные художники и архитекторы будут создавать планы по усовершенствованию городского пространства — хотя бы на бумаге. Реализация этих планов зависит не только и не столько от руководства фестиваля. Искусство, безусловно, способно менять реальность, однако его возможности не безграничны – и внутренние проблемы Канска оно, к сожалению, вряд ли может решить.
Animation Hotline (мультфильм из серии)
Победителем основной конкурсной программы в этом году стал американец Дастин Грелла, представивший свой проект «Animation Hotline». В рамках проекта любой желающий может оставить сообщение на автоответчике художника; сообщения становятся основой для анимационных зарисовок.
Комментарии гостей фестиваля
Хавьер Гарсио Пуэрто
член жюри, куратор фестиваля REC (Испания)
Я проделал огромный путь, добираясь сюда, поэтому мне кажется, что я действительно попал в какой-то новый мир.
Европейцы имеют довольно смутное представление об этих краях. Когда я говорил своим друзьям, что еду в Сибирь, они недоуменно спрашивали «Зачем?», и я объяснял, что здесь проходит фестиваль. Так что благодаря этому событию город Канск обретает международную известность. Здесь совершенно иная, непохожая на европейскую атмосфера: там, особенно на больших фестивалях, обстановка часто нервная и напряженная, поскольку все очень заняты и постоянно куда-то спешат. Здесь же всё как-то очень расслабленно, очень дружелюбная обстановка. В отличие от европейских фестивалей, здесь нет строгой специализации: в конкурсе одновременно участвуют и игровые, и документальные, и анимационные фильмы. Мне кажется, что это большая удача для зрителей, потому что они могут наблюдать весь спектр жанров современного короткометражного кино в комплексе.
Шарль Павьо
член жюри, продюсер фильма-победителя прошлого года (Франция)
Крупные фестивали, в рамках которых раньше тоже культивировался интенсивный обмен информацией, сейчас превратились в чисто коммерческие мероприятия, где фильмы не смотрят, а продают и покупают.
В Канске же сохраняется творческая атмосфера. Люди здесь просто наслаждаются кино: переживают, смеются, хватаются за сердце, подходят с вопросами, иногда и через несколько дней после сеанса. Кстати, реакция местной публики мало чем отличается от реакции профессиональной аудитории. Я убедился в этом в прошлом году, когда мы показывали здесь фильм, незадолго до этого продемонстрированный в Лос-Анджелесе для членов Гильдии американских режиссеров: и там, и тут зрители реагировали практически одинаково. Язык кино действительно универсален. Мне бы очень хотелось, чтобы фильмы, которые мы привозим на фестиваль, вдохновляли людей на какие-то поступки — так же, как в своё время какие-то вещи вдохновляли нас. Я был бы рад узнать о том, что после наших показов или дискуссий кто-нибудь наконец решился заняться чем-то созидательным — не так уж важно, кино ли, фотографией или плотницким делом.
Дастин Грелла
аниматор, обладатель гран-при фестиваля (США)
Когда я побывал на инсталляции в местном аэропорту, я понял, что фестиваль — это не просто кинопоказы, это огромное пространство, в котором происходит множество событий.
Собираясь сюда, я вообще не знал, чего ожидать. Незадолго до этого я ездил на фестиваль в Портленд, исключительно для того, чтобы завести полезные связи, а здесь среди приехавших на фестиваль я неожиданно для себя встретил новых друзей. При этом вышло так, что я американец, вот тот парень приехал из Латинской Америки, тот — из Испании, тот — из Германии, а встретились мы в городе Канске. Очень здорово, что так вышло.
