Текст: Анастасия Сенченко
Город грехов 2: Женщина, ради которой стоит убивать
«Сегодня фильмы, снятые по комиксам, соревнуются с фильмами, снятыми по компьютерным играм!», — разочарованно восклицают герои Джеймса Тобэка в фильме «Соблазнённые и брошенные» и привычно пускаются в рассуждения о том, куда делись те режиссёры, которые были способны снять хорошую человеческую историю. Горечь этого восклицания — понятная, но не вполне заслуженная.
Комикс сегодня имеет солидную родословную из художников и продаётся в галереях современного искусства. Но если кто-то берётся перенести его на экран, то результат неминуемо оказывается в зоне пренебрежения, причём задолго до своего создания. Кинокомиксам даже отведено своё прокатное время: сезон летних каникул, когда кинотеатры полны школьников, а серьёзные картины ещё продолжают обязательное предпрокатное турне по фестивалям.
Город грехов 2: Женщина, ради которой стоит убивать
Почти десять лет назад, казалось, настало время реванша. «Город грехов» Роберта Родригеса и Фрэнка Миллера, вопреки всем правилам, был отобран в основную программу Каннского фестиваля: он уже был рекордсменом проката, в то время как претенденты не должны иметь прокатной истории. Но долгожданного триумфа не произошло. У жюри ожидаемо не нашлось нужной системы оценки.
Родригес с наивной простотой берёт художника Фрэнка Миллера в сорежиссёры и переносит комикс на экран, не скрывая его гротескной, доведённой до абсолюта визуальной эстетики. Он оставляет все экспрессивные ракурсы, которые со времён немецкого экспрессионизма использовались так активно разве что в анимации. Фильм лишается не только точек зрения, но и конвенциональных для кинематографа полутонов, объёма и звука; остаются лишь чистые цвета и голос рассказчика.
В сцене расправы воительниц старого города с мафией лишь очарованный происходящим Дуайт сообщает нам под немую панораму эстетически совершенной перестрелки: «Валькирии кричат». Видеоряд, лишённый объёма за счёт отсутствия полутонов и звука, ни на минуту не позволяет зрителю поверить в происходящее, отвлечься от красоты исполнения. Несмотря на свою графичность, картина также исключает оппозиции: порок здесь превращается в суперсилу, все одинаково искалечены, лишены человеческого и обращены в функции. Поэтому и правда здесь — всего лишь точка зрения, а чёрное и белое — способ создания рисунка, та динамика противостояния, на которой держится этот мир в отсутствии привычных полюсов.
«Город грехов» с наибольшей наглядностью демонстрирует: жизнь окончательно отдана на растерзание визуальному.
Кинокомикс неминуемо становится товаром, превращает индивидуальность в стандарт. Ориентация на минимализм, отсекающий частности, превратила классических героев нуара с характерами, недостатками и особенностями в контрастные схемы: хороший полицейский (Хартиган), бедная девочка (Нэнси), femme fatale (Голди), благородная шлюха (Гейл), крутой парень (Дуайт), добрый громила (Марв) и продажный сенатор (Рорк). Герои этого мира обречены транслировать образы современной культуры, лишённые развития. Зрителю предоставлена возможность оценивать изобразительную красоту действия, которая не то чтобы затемняет смысл, скорее заменяет его. Полицейский Хартиган, трижды умирающий за спасенную им Нэнси Каллахан, в конце концов, всё равно появляется во второй части. «Город грехов» — это мир не развития, а циклично повторяющихся подвигов и битв.
Город грехов 2: Женщина, ради которой стоит убивать
В этой параллельной реальности, вопреки известному выражению, смерть не становится той точкой, которая выстраивает всю жизнь. Она теряет свой статус компетентного судьи и покорно передаёт его красоте действия. Потому что вымышленные герои бессмертны. Потому что в «Городе грехов» смерть — лишь ещё одна форма жизни. Все персонажи комикса в любой момент времени живы, хотя в прошлой части их расстреливала не одна пулеметная очередь. Даже отрезанные головы способны прирастать или произносить циничные и хлёсткие реплики.
Но до сих пор лучшие образцы жанра стыдливо маскируются «жизнеподобием» и оставляют своим супергероям лишь их сверхспособности. На деле же, суперсила — лишь одно из немногих гротескных преувеличений, которое становится жалким и неуместным, если его насильно вырвать из контекста. Без искажённого мира искажённые персонажи комичны.
Есть известные исключения. Снятый по одноимённой манге «Олдбой» Пака Чхан Ука всего за два года до первого «Города грехов» завоевал на том же Каннском фестивале Гран-при и был признан абсолютным шедевром. Секрет прост: специфика восточного кинематографа, в основе которого изначально предполагается отсутствие нормы. Мир корейского кино всегда экспрессивен и в этом созвучен герою.
Город грехов 2: Женщина, ради которой стоит убивать
Но, по большому счёту, решение Родригеса, который смог разгадать простую загадку, так и не стало примером. «Люди икс», «Трансформеры», «Хранители» продолжают держаться комфортной реальности. Пусть даже альтернативной, но построенной по законам действительности и преподнесённой с привычной для зрителя точки съёмки. Даже действительно бесподобные «Тёмные рыцари» Нолана трудно назвать кинокомиксами. Существующий в мире традиционных американских ценностей, его Бэтмен контрастирует с окружающей «нормальной» средой и становится скорее на одну полку с Малефисентой Анджелины Джоли. И только благодаря восточному кинематографу и «Городу грехов» комикс пока ещё не превратился в волшебную сказку с применением новейших технологий.
