В Ночь немецкой культуры, закрывающую Год Германии в Новосибирске, граффити-художник и куратор Роберт Кальтенхойзер расскажет новосибирцам об уличном искусстве, его истории и будущем. Мы задали Роберту несколько вопросов, чтобы заранее узнать, какой он видит роль стрит-арта в сегодняшнем мире.
— Уличное искусство иногда живёт не дольше дня, его можно смыть, закрасить, уничтожить, стоит ли эта недолговечность усилий художника?
— Некоторые произведения искусства живут несколько часов, другие — несколько лет. Такое «оставление в опасности» собственных работ — часть привлекательности этой формы искусства. Другие художники, публичные лица, власти могут каким-либо образом реагировать на эти произведения. Даже если это негативная реакция, происходит диалог, и тогда всё это получает непредсказуемую динамику.
— Как вы думаете, может ли стрит-арт быть легальным и коммерческим, не противоречит ли это уличной культуре?
— Лучший стрит-арт, то есть граффити, зачастую легален и нелегален одновременно. Например, в городе на стенах и поездах рисуют без разрешения, а потом результаты обсуждают в культурных учреждениях и пишут о них статьи. Это искусство задокументировано и проанализировано с помощью фото, видео, выставок и текстов, возможно, обогащено фоновой информацией. Здесь как раз и вступаем мы, кураторы, специализирующиеся на этом вопросе.
— Стрит-арт должен оставаться чистым искусством или он может выполнять ещё и какую-то общественную функцию?
— В моём понимании одно не противоречит другому. В искусстве, которое незаконно создано, представлено в публичном месте, общественная функция содержится уже сама по себе. Кроме того, своей нелегальностью стрит-арт повышает независимость художника от любых инстанций.
А настоящая ценность может возникнуть лишь в определённой двойственности. Интересное искусство всегда двойственно: оно важно и с художественной, и с общественной точек зрения.
— Если уличное искусство воздействует на общество, то как это происходит?
— По-разному. Я думаю, что наличие несанкционированных культурных практик говорит нам об уровне просвещённости и открытости общества. Чем больше диссидентского случается в процессе общественного дискурса, тем благополучнее это сказывается на обществе. Вмешательство искусства, которое не уважает «святое» право собственности, могло бы сыграть интересную роль в том, чтобы побудить общество, называющее себя «построенным на западных ценностях», встать на путь настоящей открытости. Именно поэтому такое искусство, без сомнений, искусство одного часа. В оставшееся же время художники, как правило, демонстрируют хорошее качество своей спортивной обуви, унося ноги с места творения.
— Можете привести примеры стрит-арт-проектов, которые как-то изменили мир?
— Да, конечно. В первую очередь — проект «подземных райтеров» из нью-йоркского метро. Это группа молодых людей, которые за нескольких лет стихийно превратили всё метро Нью-Йорка целиком в бесплатный музей под открытым небом, изобретя, таким образом, совершенно новый стиль искусства — современное граффити. Этот проект поставил практически недосягаемую планку для других художников, но именно эта высота и является неиссякаемым источником вдохновения для новых творцов.
Грандиозным в области современной живописи в стиле граффити для меня является проект Стивена «Эспо» Пауэрса из Филадельфии A Love Letter For You. Пауэрс разрисовал различными изречениям и выдержками из стихотворений огромное количество домов вдоль улицы с надземной веткой метро. Его стиль напоминает о ностальгическом сайн-пэйтинге (sign-painting — прим. Siburbia) — американской рекламе, нарисованной вручную на фасадах зданий. Этими работами можно наслаждаться ежедневно. Ещё можно назвать проект Projeto Wholetrain выдающегося бразильского художника Оза Гэмоза. На протяжении многих лет у него получалось с официального разрешения расписывать поезда по всему метрополитену Бразилии.
В качестве проекта граффити, «который может изменить мир» на местном уровне, можно привести в пример наш проект One Month of Urban Avantgarde («Один месяц из жизни городского авангарда»), которым мы занимаемся весь последний год в южноиндийской метрополии Бангалор. Можно сказать, что до появления этого проекта граффити и уличного искусства в этом городе не существовало. Мы познакомили парочку лучших граффитистов Германии с местными интересующимися ребятами, и вместе, сосредоточившись на старом квартале города и автобусах, они создали произведения искусства. Этот импульс вызвал большой резонанс, как у жителей города, так и в СМИ. Каким образом примет местная сцена подобного рода импульс и примет ли вообще, будет ли развивать это направление дальше — мы сейчас наблюдаем с большим интересом.
— Что представляет собой стрит-арт в Германии и чем отличается немецкое уличное искусство от других?
— Культура граффити, представляя собой сообщество граффитистов со всего мира, размывает национальные границы как ничто другое. Что можно отметить, так это местную специфику. В последнее время я наблюдаю в Германии возвращение к концептуальному или общественно-политическому, даже имеющему философскую нагрузку граффити, которое возникает из разрисовывания поездов. Некоторые немецкие художники-граффитисты ориентируются между тем на формальные источники вдохновения из истории искусства, такие как живопись цветового поля или живопись действия. Особенностью нашего граффити, возможно, являются произведения, темой которых является политическая история Германии.
— Знакомы ли вы с российским стрит-артом?
— Мне известны некоторые интересные российские примеры. Самую большую сенсацию вызвал, конечно, рисунок арт-группы «Война» на разводном мосту в Санкт-Петербурге. Также стоит упомянуть надписи на крышах громадного размера и оригинальное использование рекламных поверхностей Тимофея Ради. Россия видится страной контрастов: параллельно с высокоразвитым, но всё же традиционным trainbombing (нанесение именных подписей на пассажирские поезда — прим. Siburbia), есть много художников, которые создают на грузовых поездах интересные произведения без предрассудков в классическом нью-йоркском стиле.
В Новосибирске, конечно, мне бросились в глаза работы спрей-арт команды «Такнадо», и есть ещё одна группа, которая рисует ифигуры в очень узнаваемом стиле. Много примеров тому можно найти на улице Ленина. В отношении России мне очень интересным кажется связь техник уличного искусства и сцены бунтарского, диссидентского изобразительного искусства. Примером тому служат те же самые арт-группа «Война», Артём Лоскутов и Маша Киселёва, именно потому, что они приблизились к этим техникам без классического представления о граффити. Я считаю, что в этом направлении Россия хорошо заявит о себе миру.
И только пятьдесят лет спустя к этой идее пришли граффитисты Нью-Йорка. Это тоже сильная традиция, которая может быть снова подхвачена. Я однажды читал, что в революционной России, правда ещё до того, как утвердилась коммунистическая система в качестве партийной бюрократии, в Санкт-Петербурге на стенах города попадалась нелегальная настенная живопись русского абстракционизма и конструктивизма. Если судить с позиции сегодняшнего времени, в котором такие вещи — и с моей стороны тоже — воспринимаются как последний крик современного искусства граффити, это было бы прямой связью.
— У вас есть какой-то важный совет, который можно дать человеку, решившему заняться стрит-артом?
— Самую важную лекцию, основанную на своём жизненном опыте, на эту тему нам прочитали настоящие граффитисты метро города Нью-Йорка: ты — ничто, у тебя ничего нет — воспользуйся этим! Краски можно украсть, через заборы перелезть, от полиции можно убежать, используй всё, что тебя окружает, и сделай с этим всё то, что ты, собственно, делать не «должен». Это и есть искусство.
Читать также:
Гости из будущегоСовременная немецкая культура во всём разнообразии предстанет перед новосибирцами на мультисобытии «Будущее.DE». Подробности здесь.
«То, что Гоголь прописал»
Аллея Гоголя, которую пытаются создать на месте томских трущоб участники движения «Странные люди», обретает очертания. В выходные здесь вновь убирали мусор, а также раскрашивали огромную серую кирпичную стену.
