Только не здесь

Наталья Ласкина
филолог, преподаватель зарубежной литературы

Есть полезная традиция — начинать немотивированные речи с воспоминаний из детства. Так вот, я хорошо помню момент, когда впервые осознала, что такое разные картины мира. Мне было лет восемь, дело было в середине 80-х в городе Бийске, куда меня летом привозили к бабушке и дедушке с другого конца страны.

Один из типичных детских разговоров обо всем каким-то образом дошел до вопроса, для чего бы нам пригодилась машина времени. И тут соседская девочка шокировала меня, уверенно бросив: «Конечно, машина времени где-то есть, только не в Бийске». В моем мире — созданном при помощи позднесоветской детской культуры, журнала «Знание — сила» и научной фантастики — все было глобально, все задевало планету и человечество, а уж научные открытия непременно становились общим достоянием. Хотя дело даже не в том, какие книжки я читала: просто, наверное, такая картина удачно ложилась на сознание ребенка, приученного к большим расстояниям. (Не знаю, пытался ли кто-нибудь уже исследовать особенности мировосприятия у детей, которые начали летать на самолетах раньше, чем ходить, — если нет, то пора).

Будь мы на поколение младше, моя собеседница, пожалуй, добавила бы конспирологических ноток и справедливо посмеялась бы над моей наивной верой в мировую науку-без-границ: «Машина времени есть, но не у нас», — это ясно любому младенцу девяностых и нулевых. Но моя история другая: тогдашнее «не в Бийске» означало именно «не в этой дыре» и отлично выражало всю странность актуального и по сей день сибирского самоуничижительного стиля. Бийск, город немаленький, индустриальный, молодой по общероссийским меркам, не годится на роль глухой провинции, как ее ни представляй — уютным уголком или душной дырой. Еще более нелепы в этой роли Новосибирск, Красноярск или Кемерово, но это никак не мешает их обитателям делать вид, что они живут в каких-то сценах из пьес Островского, только без Волги.

фото Татьяны Прилуковой, http://www.flickr.com/photos/greenlook/

Есть, конечно, приятный аспект, романтический, в наличии далекого «где-то там». Там сразу тебе и машины времени, и динозавры, и бозон Хиггса, и все, о чем ни вздумают сообщить британские ученые, — и не надо задумываться, что правда, что нет, а что пока неизвестно, когда все это по ту сторону пропасти. Только что-то слишком часто на ту сторону отправляют нынче не машины времени, а всякие полезные для выживания вещи, будь то независимый суд или бесплатное образование. Обратный прием — отправлять все вообще в небытие, уверять, что везде одинаково, — мощнее, но его труднее применять к вещам конкретным и зримым. Так и обсуждаем, чего «здесь» не может быть, а чего нигде — то клумб с цветами, то хороших фильмов в кинотеатрах, то прав человека.

Время от времени в адрес очередной из новых знаменитостей, обязанных своей славой исключительно интернету, в интернете же непременно кто-нибудь ляпнет по привычке: «Да кто его знает за пределами Садового кольца!». И ведь в самом деле Садовое кольцо в головах никакой всемирной паутиной не устранишь. Правда, из-за того, что чистой, несимволической географии в наших умах все меньше, карты подразумеваются все более и более странные: кто-то, кажется, уже заметил, что, начитавшись рунетовских баталий, какой-нибудь будущий Фоменко решит, что Ливия и Украина были одной и той же страной, а Советский Союз — это, наоборот, как минимум две разных.

Карта России в сознании русских (и сибиряков особенно), похоже, состоит сплошь из дыр, куда ни ткни: Москва дыра, Пермь дыра, Новосибирск и подавно дыра, и вокруг них пустота, а за пустотой какие-то другие места с машинами времени, а многие думают, что и они дыра, потому что многие там были и машин не видели. Элементарное чувство стилистической усталости подсказывает, что время вспомнить опять про планету и человечество. Культурная, конечно, традиция твердит нам про пустые пространства, степи да просторы, но жителю Новосибирска, вечно торчащему то в пробках, то в интернете, не пора ли попросить культуру сменить пластинку?