Текст: Рита Логинова
Фото: Фрол Подлесный
Празднование Года Шекспира в Новосибирске продолжается. Вслед за «Двенадцатой ночью» театра «Глобус» в «Красном факеле» представили «Укрощение строптивой». Но в пику многослойному и довольно глубокому спектаклю «Глобуса» краснофакельская премьера оказалась дурашливым, в меру забавным капустником, не лишённым обаяния и поролоновых костюмов.
«Красный факел» прекрасно понимает, что список экранизаций и театральных постановок «Укрощения строптивой» стремится к бесконечности, поэтому в свежем «Театральном проспекте» печатает обзор девяти самых вызывающих мировых постановок Шекспира: от «Юлия Цезаря» Ромео Кастеллуччи до «Гамлета» Робера Лепажа с Евгением Мироновым в главной роли. Таким изящным способом спектакль Владимира Золотаря вписывается в контекст различных выдающихся прочтений шекспировских текстов, поэтому появление на сцене артиста Полякова в костюме презерватива хоть и удивляет, но не так чтобы очень.
Герой Полякова, Петруччо, как вы помните, ставит себе целью укротить строптивую старшую дочь богача Баптисты Катарину, которую он берёт в жёны ради приданого. Параллельно за сердце младшей сестры, Бьянки, борются ещё несколько женихов. Конфликт, в общем, заключается в том, что младшая, по наказу сурового Баптисты (в исполнении Владимира Лемешонка), не выйдет замуж прежде старшей. Поэтому пока Петруччо не приручит Катарину (Наталья Варахоба/Антонина Кузнецова), сидеть Бьянке (Дарья Емельянова/Клавдия Качусова) дома взаперти. Женихи Бьянки тем временем негодуют и придумывают разные способы обхитрить друг друга и подобраться к ней поближе.
Золотарь поместил героев в условное «сегодня», одел в примерно современную одежду, но говорят они словами перевода Полины Мелковой. «Фи, стыдно! Ну, не хмурь сурово брови / И не пытайся ранить злобным взглядом / Супруга твоего и господина», — уговаривает в финале пьесы Катарина других спесивых жён. И если коллизия о том, что младшая сестра не может выйти замуж вперёд старшей, мало кого сегодня озаботит, то проблема равенства полов ещё обсуждаема. Даже свободолюбивый Шекспир считает главенство мужа в семье разумным — сообразно эпохе, в которую он жил. А вот режиссёр в лучшем случае ставит это под сомнение, в худшем — вообще ничего не ставит, а просто разыгрывает несколько более или менее смешных скетчей из жизни дворян.
Спектакль «Красного факела» технологичен. На задник сцены и ещё на один экран в правом верхнем углу в онлайн-режиме транслируется то, что происходит в стеклянном кубе, который периодически выезжает на сцену (привет Дмитрию Чернякову и многим другим). В нём и возле него якобы кроткая, а на деле глупая и пустая Бьянка принимает своих псевдо-учителей музыки и литературы — переодетых женихов. В нём проходит первое свидание Петруччо и Катарины, и из него Петруччо вываливается, придушенный густым ароматом одеколона своей невесты, которым она с умыслом и без меры поливает свои ланиты. В него же запирает Петруччо жену, мучая её голодом и нечеловеческими условиями быта, чтобы подавить буйный нрав — получается эдакий театр в театре с обязательным постмодернистским размножением сущностей.
Спектакль «Красного факела» музыкален. В нём есть и симпатичная заглавная тема с въедливым мотивом, написанная специально к постановке, и бодрый саундтрек от Высоцкого до Muse, и бойз-бэнд, живой музыкой обрамляющий повороты сюжета, но эта музыкальность вкупе с элементами импровизационной актёрской игры задаёт тон стендап-реалити-шоу и, местами, КВН. Тут мы вынуждены отчасти согласиться с пронзительным отзывом зрительницы 95-го года рождения, оставленный ею в официальной группе театра «Вконтакте»: «Как вам не стыдно так оскорблять классика и любимый всеми театр?! Как вообще можно было так втоптать в повседневную грязь это священное место — театр?! Я иду в театр, чтобы вдохновиться и не видеть всю эту современную мерзость! Что за квнщина?! Я плакала, уходя после первого действия, ибо понимаю, что театра больше нет!».
Образы всех персонажей, кроме Петруччио и Катарины, плоски и условны, только Поляков и Варахоба дают пищу для размышлений о своих героях: почему всё-таки Петруччо приезжает на свадьбу в костюме презерватива и чем он так запугивает Катарину, что она, нисколько не смирившаяся, соглашается на публичные унижения? Пьесу Шекспира можно трактовать по-разному, в том числе подразумевая абсолютную неискренность и поверхностность всех и вся, и, вероятно, именно с этого бока Золотарь к ней и подошёл, заявив «игру для актёров и капустник». Жанр капустника позволяет Полякову и его коллегам Сергею Богомолову и Константину Телегину (они играют женихов Бьянки) вольно обращаться с ролью и ощущать себя совершенно в своей шкуре на этом радостном балаганчике даже будучи в поролоновых костюмах книги и лютни. В общем, не то, чтобы нам захотелось повторить этот аттракцион, но твёрк в исполнении умницы Дарьи Емельяновой-Бьянки, облачённой в розовые лосины и розовый топ, как бы то ни было, обязателен к просмотру хотя бы раз.
