Путешествие в Краесветск*
*«Краесветском» называет Игарку Виктор Астафьев в повести «Кража».
Какая она — Игарка, город на Крайнем Севере? Стоит ли уезжать из заполярного города? Да и является ли Игарка вообще городом или там сохранились лишь воспоминания о лучших, давних временах, когда советская власть только начинала развивать инфраструктуру Севера? Пегги Лозе из Германии добралась по Енисею до современной Игарки, прихватив с собой множество вопросов. На родину, в Дрезден, Пегги привезла больше впечатлений, чем ответов.
Пегги Лозе
автор текста и фотографий
Я — немка. Когда я долгое время жила и работала в Красноярске, меня очень привлекал крайний север Сибири. Я много путешествовала по России и Сибири и без преувеличений скажу, что влюбилась в эту страну, её просторы, природу и людей. О Севере я слышала и читала либо романтические рассказы — о сказочном крае в белом, снежном платье — либо истории о трудностях ежедневной жизни в северных городах. Но я не могла себе представить этот Север, поэтому решила, что сама поеду туда, «наверх».
Первый теплоход
Середина июня. В Красноярске уже тепло, бывает и жарко. На теплоходе имени Валерия Чкалова еду в Заполярье. 1800 километров — поездка по Енисею на Север длится почти три дня; обратно на юг — пять. Кажется, что это долго и скучно. Чем можно заниматься, сидя на палубе теплохода? Но я, видимо, не имела никакого представления о силе пейзажей северной природы.
— Разруха, полная разруха! — одним словом характеризует свой родной город Игарку Евгений, мой сосед по каюте теплохода. — У нас нет ни театра, ни кино. Ничего нет!
— Да ты что! Мы ведь в общем и целом хорошо живём, — перебивает его мама Екатерина.
«Тётя Катя», так она сама себя представила, и её взрослый сын Женя возвращаются в Игарку из отпуска: гостили у родственников в Челябинске. И так каждый год. Втроём мы едем на первой палубе третьим классом. В каюте — четыре деревянных полки, два шкафа и стол под окном с видом на воду. Снизу пахнет деревом и влажностью. Там — четвёртый класс, который похож на общий вагон в поездах. На втором и третьем этажах — мягкие второй, первый и «люкс» классы. Интерьер деревянный, а все помещения тепло и уютно освещены.
Советский герб Игарки, который символизировал хозяйственную функцию города: заготовку леса и его погрузку на судно. На современном гербе нарисованы два золотых якоря, после распада СССР в Игарке закрылись все четыре лесопильных завода.Перед отправлением теплохода все выходят на палубу. Пока некоторые пассажиры втаскивают последние грузы на борт, остальные уже машут руками родственникам на берегу. Солнечно, на палубе играют песни о красоте Красноярского края и Енисея. Это — первый летний теплоход. Его отправление означает для населения севера начало лета, отпуска, всяких встреч и поездок. Сейчас можно на три месяца возить грузы, ездить в гости, отдыхать и собирать энергию на следующую зиму. Настроение на теплоходе великолепное.
По Енисею ходят сегодня лишь два пассажирских теплохода: «Валерий Чкалов» и «Александр Матросов». Туристов на них немного. Раньше их встречалось больше, говорят бывалые пассажиры. Чаще всего они ездили на «Чехове» — самом большом судне акционерного общества «ПассажирРечТранс», принадлежащего Красноярскому краю. Но в 2003 году «Чехова» продали на Волгу. На нашем «Чкалове» туристы есть: Лара и Мауро — пара итальянцев, учащихся в Швейцарии, и бывший бизнесмен Армин из Гамбурга; они едут до Енисейска. Джон из Дрездена едет дальше, до Туруханска. В отличие от местных пассажиров, туристы — как и я — сидят весь день на палубе, удивляются и наслаждаются незнакомыми пейзажам.
— Мы каждый год возвращаемся по Енисею домой из отпуска. Что же тут увидишь интересного? Вода, лес, вода… — мой сосед Женя даже в окно не смотрит. Он работает в аэропорту Игарки. А Тётя Катя летом — на огороде.
— Да, у нас даже своя картошка есть, заполярная. Она должна расти быстро. Лето ведь длится всего три месяца.
Но до заполярной картошки нам ещё далеко.
Чёрный дым
Первая достопримечательность на нашем пути — Казачинские пороги. На этом участке Енисея для пароходов остаётся лишь узкая дорога, ограниченная неглубокой водой и каменной почвой. За Енисейском, который нас встретил ночью, проезжаем Вороговское многоостровье. С теплохода не видно берегов, со всех сторон — каменные острова. В середине — остров, на стене которого большими белыми буквами написано: «Миру Мир». В наше время — очень актуальное желание. С этим соглашаются все пассажиры, стоящие на верхней палубе.
Когда проезжаем мимо устья Ангары, на палубе включают песню «Девчонки танцуют на палубе». Пассажиры выходят и действительно начинают двигаться в ритм песни. Ярцево, Ворогово, Бор и Туруханск — мелькают дальше. За день мы встречаем на пути примерно два-три населённых пункта. Там, где нет причала, местные подъезжают к теплоходу на маленьких моторных лодках, выгружая пассажиров, багаж и грузы. А там, где посёлков нет — только чёрная вода Енисея, голубое небо и всё дальше и дальше от нас — зелёный берег, на котором чем севернее, тем меньше леса.
Утром, после трёх суток на теплоходе, мы прибыли в Игарку. Издалека виднелась «башня» чёрного дыма: в центре микрорайона — пожар. Игарчане рассказывают по этому поводу невесёлую легенду, связанную с первым в году теплоходом: каждый год, накануне его прибытия, горит один деревянный дом. На сколько таких первых теплоходов ещё хватит деревянных домов? Ведь их уже мало.
67° северной широты
Игарка — это особенный, можно сказать, даже уникальный город. Основанный в 1929 году, он стал первым из промышленных городов на севере Красноярского края уже в 1931-м (Дудинка была основана в 1951-м, а Норильск — в 1953-м). В 1939 году численность игарчан достигла своего максимума: тогда в городе проживало больше 23 тысяч человек. Но после распада СССР в Игарке закрылись все четыре лесопильных завода и самое северное производство молочных продуктов. А население к сегодняшнему дню уменьшилось до 6 тысяч человек.
Великий Северный железнодорожный путь — так в СССР назвали проект строительства железной дороги, соединяющий Баренцево море с водными магистралями западной Сибири. Одним из инициаторов проекта, который так и не был осуществлён, был художник Борисов, первый живописец Арктики, исследователь заполярных земель. Его картину 1897 года «Весенняя полярная ночь» можно увидеть в Третьяковской галерее.Строили Игарку в основном заключённые, работая с 1947 года на «Стройке № 503»: в то время между Салехардом и Игаркой прокладывали трансполярную железную магистраль. Но после смерти Сталина в 1953 году встал вопрос: достроить «стройку № 503» за 800 миллионов рублей или снести за 700? Достроена она так и не была. Артефакты и документы так называемой «Мёртвой дороги» находятся в местном «Музее вечной мерзлоты», который по большей части занимается всё-таки основой городской жизни Игарки — её почвой.
67° северной широты: Игарка расположена за полярным кругом, в зоне распространения вечной мерзлоты. Все здания построены в городе на сваях, раньше они были деревянными, сейчас — из бетона. Сваи входят в каменную почву до четырёх метров, а сам дом начинается на метр от земли. «Музей вечной мерзлоты» сотрудничает с местной мерзлотной станцией, которую основали ещё во время строительства города, чтобы исследовать строительные технологии в суровых климатических условиях. Сейчас геокриологическая лаборатория Игарки является филиалом якутского Института мерзлотоведения им. П.И. Мельникова. Сотрудник лаборатории, Никита Тананаев, регулярно проводит экскурсии и ведёт проекты вместе с музеем — и для учённых, приезжающих изучать состояние вечной мерзлоты из далёкой Европы, и для школьников местной школы №1.
В верхних залах музея — там, где ещё тепло — можно узнать всё о вечной мерзлоте: что это такое? Откуда она появилась? Как на ней строить дома? Что она означает для климата, природы и людей? В подвальных туннелях музея посетителям приходится одеваться потеплее: внутри настоящей мерзлоты даже летом температура около -5°C градусов. Вдоль ледовых коридоров выставлены экспонаты: разные виды льда, снега, мерзлоты и дерева. Есть и работы учеников местной школы: галерея картинок из льда, цветов и ягод: так дети знакомятся с землёй, на которой живут.
За микрорайон
Обстановка жизни в Игарке тяжёлая, и всегда была тяжёлой. Большое количество продуктов надо привозить с «материка», как говорят местные, как будто живут на острове. И даже короткое жаркое лето посреди долгой, тёмной и холодной зимы не делает жизнь людей проще. Каждый второй год работникам оплачиваются расходы на отпуск, но места, которые люди хотят посмотреть, далеко. Поэтому одни едут к родственникам в Новосибирск, Читу, Красноярск, другие отдыхают в Таиланде, Китае или на юге России. В любом случае, ехать приходится долго. Сутками.
В 2000 году для игарчан начали действовать сразу несколько программ переселения с севера на юг. По этим программам трудоспособных граждан должны обеспечить работой и дать хорошее жильё либо в самой Игарке, либо на юге края (например, в Красноярске), оказать помощь пенсионерам, работавшим на севере. На эти программы выделяется огромное количество средств из регионального и федерального бюджетов. Но решиться покинуть родные места для человека не так просто.
В Игарке я жила у Светланы и Анатолия Казаковых. Светлана работает в бухгалтерии местной поликлиники, а Анатолий — в «Ростелекоме». Они родились и живут в Игарке всю свою жизнь.
— Наши семьи вначале не обрадовались свадьбе, — говорит Анатолий, улыбаясь своей жене. — Но в итоге все дали добро. Знаете, у нас в Игарке сейчас все сжились: и офицеры с заключёнными, и русские с латышами и литовцами. Мы все знаем, что наш город построен во время действительно страшных страниц истории.
Светлана и Анатолий хорошо знают историю своего города. И, несмотря на все трудности, которые приносит северный климат своим жителям, любят Игарку, собирают о ней книги, исторические фильмы, фотографии. Во время нашей прогулки по городу Светлана и Анатолий рассказывают, что было раньше на том или ном месте; города сегодня почти уже нет. Административные учреждения, школы, гостиница, магазинчики находятся в микрорайоне, где живут Казаковы. А за микрорайоном — что?
«У нас нет дорог, у нас есть направления», — шутя предупреждал меня Женя, сосед по каюте на теплоходе, зная, что я направляюсь в Игарку. Из микрорайона мы попадаем в Северный район или «старый город», проезжая огромную площадь. За девятиэтажными блоками микрорайона (даже здесь далеко не все дома заселены) осталось ещё несколько деревянных жилых домов. За ними — игарский «долгострой»: стройка жилого комплекса, которую начали в 1990-х годах, но так и не закончили. Дальше — больница, поликлиника и церковь.
В центре бывшего старого города, лицом в сторону причала, всё ещё стоит Ленин. Вокруг него — пусто. Только разваливающееся здание кинотеатра.
— Там, на следующем перекрёстке, раньше стояло несколько деревянных домов, старинных, на четыре семьи. Там я родилась и жила до семи лет, — Светлана рассказывает спокойно, показывая рукой в сторону Ленина, — через несколько лет после того, как мои родители переехали в микрорайон, дом сгорел, как и большинство других домов старой части города.
— Мы всё ещё помним, как тут было раньше: деревянные дороги, везде дома, люди, театр и кино, — добавляет Анатолий.
На другом конце Игарки стоит огромное здание Дома культуры, где ставили спектакли, проводили концерты и праздники. Наш водитель Николай вспоминает: «Новый год всегда был самым весёлым. Сюда, к ёлке и Деду Морозу, весь город приходил отмечать праздник. Кажется, последний раз там что-то проходило в 1994-м. С тех пор Дом культуры пустовал и несколько раз горел».
Мальчик Витя
Жители Игарки хорошо знают историю своего города, вспоминают её с любовью. Особенно помнится известный бывший житель — Виктор Астафьев. В его честь учителя вместе с учениками открыли в школе №1 (тоже имени В.П. Астафьева) школьный музей. На стене жилого дома напротив школы блестит огромная мозаика с портретом писателя.
Астафьев попал в новый северный город Игарку ещё в детстве, в 1935 году, вместе с отцом, Петром Астафьевым, и мачехой. Когда однажды отец писателя попал в больницу, новая семья отвернулась от мальчика, и он остался никому не нужным: скитался, попав в детский дом через пару месяцев. Эти трудные годы в Игарке были очень важными в судьбе будущего писателя. «Кража», «Последний поклон» и «Царь-рыба» — в этих рассказах есть его воспоминания о городе. «Кражу» читает и сегодня со своими школьниками учительница Татьяна Забрыгина. Пока писатель был жив, он несколько раз посещал Игарку, Татьяна Григорьевна его помнит: «Хотя он и прожил в Игарке не лучшие свои годы, ему был не безразличен наш город. Он гулял по улицам, иногда со слезами в глазах. Но каждый раз снова удивлялся, каким современным стал город. В последний раз он приезжал в Игарку в 1999-м с документалистами из Санкт-Петербурга, которые снимали фильм «Всему свой час. С Виктором Астафьевым по Енисею».
Писатель этот фильм уже не увидел.
Север — не для людей?
Молодёжь уезжает. Ни образования, мол, ни работы нет. С 2008 года население Игарки надеялось на открытие рядом Ванкорского нефтегазового месторождения, в городском аэропорту сделали ремонт. Но жить на север никто не переехал, работа на месторождении ведётся вахтовым методом.
— Сначала нам обещали, что к нам будут переезжать за нефтью. А сейчас? Никто не переехал! — сетовала Тётя Катя во время обеда на теплоходе.
— Нас не считают людьми. Зачем мы тут вообще живём? Север — это не место для людей, — её сын Женя совсем разочарован.
У Светланы и Анатолия Казаковых в Игарке надёжная работа, но и они в дальнейшем собираются переехать на юг, хотя по той теплоте в голосе, с которой они рассказывают о городе, понятно: любят. Их старший сын уже учится в Красноярске, и как только младший Максим закончит школу, вся семья, наверное, переедет в Красноярск.
«Чем притягивает к себе живое эта почти мёртвая земля? Может быть, всё живое, и городок этот далёкий, возникли по исконному мудрому закону жизни, не по прихоти, а именно по закону. Город такой здесь нужен» — писал Астафьев в «Краже». За те несколько дней, что я провела в городе, почувствовала: Игарка жива. Несмотря на небольшое количество жителей, здесь всё-таки происходит многое. Многое и прошло. Но даже и это прошлое осталось в людях, город живёт воспоминаниями. Через 15 лет Игарке исполнится 100 лет, но среди местных есть мнение, что юбилей уже не состоится.
Что победит на Крайнем Севере — любовь к родине или прагматичность? Это будет зависеть от того, смогут ли люди взрослого поколения передать свою любовь к северу детям. Если нет, то Игарка — первый построенный северный город — станет первым умершим северным городом.
***
Обратный путь по Енисею длится пять дней. «Чкалов» добирается по невероятному, широкому пространству на юг. Медленно теряются льдины на берегу, зацветают деревья, видно зелень, которая в июне за полярным кругом только начинает показываться. В эти картины вмешиваются воспоминания: особенные, удивительные, противоречивые. Нет, пока люди активно живут на севере, создают и сохраняют городскую, культурную жизнь, Игарка — не полная разруха. Но она действительно и «Краесветск» — крайний свет, во всех отношениях.
