Текст: Дмитрий Петров, письмо из СИЗО №1 г.Новосибирска
Фото из паблика «Берёзка»
«Туманные проходят годы,
И вперемежку дышим мы
То затхлым воздухом свободы,
То вольным холодом тюрьмы»
Георгий Иванов
Фото: Андрей Тимофеев
27 августа суд Центрального района города Новосибирска продлил моё содержание под стражей ещё на три месяца, а всего — до 8 месяцев 11 дней. Всё прошло по обкатанному сценарию: следователь приводил всё те же основания (скроется от следствия, будет давить на свидетелей и уничтожать доказательства), прокурор, не вдаваясь в подробности, поддерживал позицию следствия, адвокаты и я говорили пламенные речи, судья делала вид, что слушает, заранее зная решение. Всё это напоминало многократно повторённый ритуал с заранее известной концовкой. Так и есть: в 99,9% случаев суд удовлетворяет ходатайство следователей о заключении обвиняемого под стражу.
«Делу Интерры» исполнился год. 30 августа 2013 года Следственный комитет по СФО возбудил дело о хищении 2,7 миллионов рублей в ходе проведения форума «Интерра-2012». В основу фабулы обвинения легли показания бывшего члена дирекции форума и бывшего министра областного правительства. Оставим до времени мотивы и оценки действий этих людей. Скажу лишь, что, на мой взгляд, в «деле Интерры» отсутствует состав преступления, поскольку хищение предполагает наличие ущерба, а ущерба не было. Государственное задание правительства по проведению форума было не просто выполнено, а перевыполнено с лихвой. Всё остальное — от лукавого.
Пошёл второй год как следственная группа в составе шести высококвалифицированных следователей расследует один эпизод, состоящий, по сути, из двух договоров и нескольких банковских «проводок». Превышены все разумные сроки следствия, расследование продлевается до 15 месяцев заместителем Бастрыкина. При этом за год следствия опрошены сотни свидетелей и произведены выемки в десятках организаций. В поле внимания следствия попали практически все организации и люди в Новосибирске, которые имеют отношение к сфере культуры, науки, рекламы и организации событий.
Добавьте к этому массовый допрос журналистов после пресс-конференции Александра Баляна о нарушениях со стороны следствия в расследовании «дела Интерры». Случай, вообще говоря, беспрецедентный.
Андрей Сытов, серия «Свобода»
В чём же причина столь масштабных действий со стороны Следственного комитета? Не будем заниматься мелочными подсчётами и говорить о том, что зарплаты следователей и их руководителей, а также стоимость многочисленных экспертиз во много раз превысили предполагаемый ущерб, нанесённый обвиняемыми областному бюджету. Предположим, что для реализации принципа «неотвратимости наказания» наша правоохранительная система готова идти на любые расходы. Как говорится, мы за ценой не постоим. И всё же я осмелюсь предположить, что затраченные силы, время и деньги не привели следствие к желаемому результату. То есть как ни пытались следователи за год «слепить» это дело, собрать достаточную доказательную базу, так, по большому счёту, у них ничего и не вышло. Полагаю, что когда меня познакомят со всеми материалами дела, я смогу обосновать это своё предположение.
Посмотрим на сложившуюся практику. Как я уже говорил, суды практически в 100% случаев удовлетворяют ходатайство следствия о содержании обвиняемого под стражей. Есть мнение, что судам проще посадить обвиняемого в СИЗО, чем нести ответственность за своё решение в случае, если обвиняемый, например, скроется от следствия. Здесь следует заметить, что условия содержания в следственном изоляторе приравниваются к тюрьме особого режима, так называемой «крытке». Это самый суровый вид тюрьмы из возможных. В колонии особого режима направляются осуждённые на длительные сроки за особо тяжкие преступления, как правило, рецидивисты. Так вот обвиняемого (при том, что вина его судом ещё не определена) сажают в эти самые условия, фактически — отбывать наказание до приговора суда.
Следователи, в отличие от нас, простых граждан, хорошо знают все нюансы работы нашей судебной системы. И они прекрасно знают, что если обвиняемому избрана мера пресечения «содержание под стражей», то вероятность оправдательного приговора практически нулевая. Почему? Потому что в случае оправдательного приговора тот, кого держали в тюрьме, получит право на реабилитацию, компенсацию и может ходатайствовать о привлечении к административной и уголовной ответственности тех, из-за кого он оказался в следственном изоляторе. Это как в анекдоте про двух судей: «— Ты что, собираешься посадить его? Он же невиновен! — Именно поэтому я дам ему условный срок!». Поэтому, когда следователи понимают, что велика вероятность того, что вся их обвинительная конструкция может рухнуть, как карточный домик, они — правильно — сажают в следственный изолятор кого-нибудь из обвиняемых. Это своего рода страховка на случай неблагоприятного для них исхода дела. «Круговая порука мажет, как копоть».
Если вдуматься в происходящее, то, по сути, следователи, используя сложившуюся судебную практику, сами назначают наказание обвиняемому, сажая его в тюрьму задолго до приговора суда. В этом я в очередной раз убедился, прочитав постановление суда от 27 августа 2014 года о продлении мне меры пресечения в виде содержания под стражей. Ничего из того, что было сказано мной и моими адвокатами в течение трёх часов судебного заседания, не вошло в текст постановления. Это было перепечатанное ходатайство старшего следователя Либрихта. Не удивлюсь, если он любезно предоставил суду электронный файл.
Андрей Сытов, серия «Свобода»
Я давно перестал верить в нашу систему правосудия. В полицейском государстве высшей кастой становятся силовики. В последнее время мы наблюдаем, как они демонстративно и с плохо скрываемым наслаждением растаптывают представителей другой высшей касты — чиновников. Чего уж говорить о простых смертных. Если уж человечка зацепила (а зацепить может любого, будьте уверены) эта мясорубка, то перемелет его до конца. Другое дело, что по закону развития систем, наступает период, когда это чудовище начинает пожирать само себя. Достаточно вспомнить сталинские времена, когда система ГПУ-НКВД пережила несколько чисток, и вчерашние следователи сами оказались в роли обвиняемых. Но из истории мало кто умеет извлекать уроки.
Сегодня, когда пространство свободы сжимается, как шагреневая кожа, наша страна всё больше становится похожа на гигантскую «зону». А тюрьма — это всего лишь карцер на этой «зоне». Но где бы мы ни находились, стремление к свободе — это последнее, что должно умереть в нас. Или у нашей страны просто нет будущего.
