Курс евро

Александр Павлов,
омский журналист, кинокритик

Весь вечер и половину ночи мы занимались теми прекрасными глупостями, которыми сейчас принято заниматься в двадцать лет. То есть готовили веганские котлеты (идейный вдохновитель этого вернулся к счастливому мясоедению, кажется, недели через две, зато было вкусно), играли в настольную игру «Уно», смотрели мультики, слушали «The Drums», пили вино.

Обсуждали особенности выживания в панельной девятиэтажке в случае зомби-апокалипсиса (а также другой важный вопрос — если у вампира из «Сумерек» нет кровообращения, как же он шпилит телочек) и вообще чувствовали себя весёлыми европейскими бездельниками. Реальность обычно быстро и охотно напоминает, что чувствовать себя подобным образом в Омске несколько опрометчиво — особенно в районе, который славится на весь город своим героинозависимым населением и где, в принципе, иногда и хочется зачекиниться в форсквере, но в павильоне «Живое пиво» этого сделать, к сожалению, нельзя.

Поход за чем-нибудь вкусным (не за алкоголем, серьёзно) всей компанией в три часа ночи довольно предсказуемо обернулся тем, что уже на ступеньках круглосуточного супермаркета я, выходивший первым, без дополнительных прелюдий про «есть сигарета» поймал красивую подачу ногой в грудь от человека в спортивном костюме. В момент ответного удара и попытки скинуть неудачно повисший на руке рюкзак с печеньками и прочим добром, помимо очевидных тактических и стратегических вопросов (вроде того, что за спиной-то теперь ещё двое и что мне дороже — голова или почки), в голове начали появляться и другие — так сказать, социологического толка. Сама ситуация в итоге неожиданно благополучно разрешилась без малейших потерь (ну, карман на новой куртке порвался, подумаешь), но вопросы остались.

Проще говоря, объясняет то, почему при одинаковом культурном уровне условный я с ровесниками всегда подсознательно готовы стукнуть обидчика в жбан (даже не обязательно в буквальном смысле), а мои более молодые друзья зачастую теряются, как-то очень по этому поводу рефлексируют и вообще оказываются несколько не готовы к внезапным встречам с многообразием реальности. Дело здесь, очевидно, не в возрасте — в двадцать лет все уже взрослые, — а в той резко появившейся трещине в рамках, по сути, одного поколения, которая не особо заметна, извините за формальный оборот, в городах с высоким уровнем потребления актуальной культуры. Здесь не Москва, не Питер, не Екатеринбург и не Новосибирск, и схемы действуют немного другие.

Иллюстрация Александры Барановской

Совершенно очевидно, что двадцатипятилетние омичи начисто прощёлкали тот момент, когда вокруг начали появляться люди, для которых «евромайндизм» (с хорошим знанием английского, музыкой каких-нибудь WU LYF, фильмами Ксавье Долана и книжками, допустим, Стига Ларрсона) — это норма. Которые моложе, умнее и тоньше, которые отлично изживают провинциальные комплексы при помощи вовремя появившегося быстрого интернета, и с которыми теперь не понятно, каким образом коммуницировать. С другой стороны, именно их внутреннее ощущение несоответствия реальности и образов из фильмов и клипов, их «я не могу читать новости, перед сном листаю картинки на tumblr, достали со своей политикой», их оцепенение перед банальностью зла оказывается одновременно и главным слабым местом, и главной претензией со стороны условных нас:

Именно из-за отсутствия интеграции такого рода (по крайней мере, в Омске уж точно) всё, судя по всему, и выглядит столь плачевно. Хотя на поверку оказывается, что люди с разницей в пять лет не настолько уж и другие, как может показаться, что лучшая музыка, когда напьёшься, — не только Летов, но и Том Йорк, а играть в «Уно» — это вообще жутко мило, весело и совсем не инфантильно. Мы в ответ, конечно, можем не так и много, но это, как нам кажется, важно. Например, мы можем научить душевно пить водку, и этот процесс будет выгодно отличаться от любого местного инди-концерта. Можем периодически напоминать, что в России всё-таки бывает не совсем плохо, если сопротивляться окружающей мерзости, и что политикой всё-таки нужно интересоваться, чтобы следующие 12 лет не превратились в телевизионную прямую линию с человеком-ботоксом. И, наконец, чисто в качестве маленькой полезной опции — подсказать, когда в плейлисте уже можно выключить Radiohead и пора включить «Гражданскую оборону».