Текст: Наталья Муратова
«Трудно быть богом» А.Ю. Германа
Сценарий: Алексей Герман, Светлана Кармалита, Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий
Операторы: Владимир Ильин, Юрий Клименко
В ролях: Леонид Ярмольник, Юрий Цурило, Наталья Мотева, Александ Чутко, Евгений Герчаков, Александр Ильин, Пётр Меркурьев, Олег Ботев, Константин Быков, Юрий Думчев и другие.
Всем трудно, никто не виноват
Мы смотрим фильм Алексея Германа через год после смерти режиссёра. После премьерных показов в России название картины по мотивам одноимённой повести Стругацких широко варьируется в рецензиях: «трудно быть Германом», «трудно быть гением»… До этого была премьера в Риме и короткое эссе Умберто Эко о том, что трудно «быть зрителем в случае этого лютого фильма Германа». До этого фильм технически «доводили» со-сценарист, жена режиссёра Светлана Кармалита и его сын, режиссёр Алексей Герман-младший. Этому предшествовал четырнадцатилетний процесс работы над лентой с вынужденными простоями и болезнями режиссёра. До этого — переработка сценария. До него — экранизация повести немецким режиссёром Петером Фляйшманом в 1989 году, которой категорически остались недовольны Стругацкие. Начало работы над картиной под авторством Германа датируется 1968-м годом.
Зрители, пришедшие смотреть «Трудно быть богом», знают (или за последний год узнали) эту историю, перипетии её вполне в духе хроник нашего Арканара. До выхода фильм оброс массой подробностей и высказываний, превратился в легенду, практически стал мифом, стал главным фильмом мастера.
То, что картина завершена, причём завершена режиссёром (на встрече со зрителями в Новосибирске Светлана Кармалита отдельно заметила, что и окончательный монтаж, и озвучание сделал сам Герман), конечно, чудо, но главное здесь всё-таки слово «завершена», и, следовательно, являет собой художественное целое. Тех зрителей, кто ревностно относится к мифу, кто владеет контекстом, кто придёт увидеть доказательства того, что происходит «после разгрома университета», тех, кто знает о чём это, тех, кто пришёл, как благородный дон Румата, наблюдать, наверное, ждёт разочарование. Однако, «Трудно быть богом» — законченное авторское высказывание большого режиссёра и интересно оно как событие языка. Интересно. Надо смотреть.
Глаз преломляет свет
Средние века начались, мы это поняли. В фильме Германа раннее Средневековье началось сразу, стремительно и буквально. Аллегорическая реальность Северного Возрождения (сравнивать германовские кадры с полотнами великих мастеров стало уже общим местом) обрела плоть, задвигалась и закричала, задышала. Словно современный Вергилий, режиссёр почти за руку вводит зрителя из стерильной матрицы в эту реальность и оставляет там, сталкивает с ней нос к носу: почти всё снято крупными и средними планами, без перспективы — очень условно виден чешский замок, где происходили съёмки; только трижды даётся панорама.
Более того, персонажи время от времени специально заглядывают в камеру, говорят что-то или долго, пристально смотрят.
В определённом смысле фильм нелинеен. Сюжетная канва присутствует, но совершенно оттеснена на периферию, стёрта, как стёрты практически все герои: они не действователи, не характеры, а только имена и тела. Даже кульминация сюжета, когда Румата из наблюдателя превращается в кровавого соучастника, замещена сценой символического превращения: вместо благородной стати рыцаря в доспехах бога показывается оборотень — в шкуре, на четвереньках, в шлеме с бычьими рогами, скрывающем лицо.
Событийность рассыпается на детали, тиражируется в этих невероятных типажах, чудовищных ликах, которые ещё не запечатлел Босх, в которых ещё не отражен Бог.
Сравнение с живописью срабатывает не до конца, поскольку точные, живописно абсолютные фактуры совершенно лишены примет статичности: это именно плоть, она двигается, дрожит, истекает, разлагается, булькает, колышется и копошится.
В кадре всего очень много: лиц, предметов, движения. Камера настойчиво фиксирует самые неприглядные телесные проявления, вплоть до демонстрации расчленённых, распотрошённых тел. Рассыпанная, избыточная детальность не уплотняется даже в фигуре главного героя: Румата совершенно вмонтирован в этот мир, и именно поэтому он, вопреки сюжету повести, не возвращается домой — «Не, на Землю не поеду». Изображённой реальности подчёркнуто не достаёт фокуса, перспективы, композиции Возрождения. Несколько раз слышен выкрик «Леонардо!», однажды Румата иронично договаривает: «да Винчи». Но Леонардо тут нет, умники ничем не отличаются от остальных. Чтобы строить крылья, писать стихи и картины, нужно иметь Бога, а не наблюдателя-заместителя.
Рассуждая о фильме «Хрусталёв, машину!», Михаил Ямпольский отмечает невозможность преображения героя: «Несмотря на христологические намеки (правда, данные в извращённом, карнавальном виде), идеальный образ не складывается, стихия феноменального хаоса не преодолевается». В «Трудно быть богом» также не происходит одухотворения хаотической материи. Как известно, в концепции карнавальности Михаила Бахтина особое место уделяется циркуляции духа в телесном аспекте. Последняя картина Германа насыщена знаками такой циркуляции: в одной из первых сцен появляется грузный, шумно дышащий, не могущий продохнуть человек, во множестве кадров показаны виселицы, периодически появляются духовые инструменты, вначале и в финале Румата «выдувает» на странном кларнето-саксофоне «Караван» Дюка Эллингтона. Перевёрнутой ипостасью этой метафоры выступают и фиксация на прочищении каналов для циркуляции духа: это постоянные сморкания, плевки, дефекации и испражнения. Однако это карнавальный низ в отсутствии верха.
Не случается и просветления. Буквально ни разу не появляется солнце, на Арканаре всегда идёт дождь, обрамляют его серые снежные пейзажи. Очень важным, пожалуй, ключевым моментом в этом смысле является эпизод с «умником», который держит на ладони глазное яблоко: «Купите глаз. Глаз преломляет свет». Знаменательно, что эта реплика есть, видимо, единственное сообщение о «возрожденческом» открытии, настоящем «кинооткрытии» из области биофизики зрения. Глаз — система линз, эквивалент камеры, но вырванный, мёртвый глаз вряд ли что-то преломляет…
Читать также:
Умом «Самсару» не понять, или Клонированный мир
Филолог, специалист по кино и драме Наталья Муратова посмотрела фильм «Самсара» в кинотеатре «Победа» (где есть тот самый проектор 4К) и попыталась описать, что испытывает зритель, далёкий от культурологической наивности.
Без дураков
Режиссёр фильма «Борис Годунов» Владимир Мирзоев и продюсер Екатерина Мирзоева о российской культуре и политике, модернизации в головах, двоемыслии, Пушкине и Гоголе.
Жизнь растений
Режиссёр Николай Хомерики рассказал читателям Сибурбии о том, что людям поздно что-то объяснять, мир уже ничто не спасёт, а также немного про кино.
Жить чуть-чуть по-новому
После премьеры «Жить» Василий Сигарев рассказал «Сибурбии» о героях фильма, детских страхах и поэзии.