Чем живут старшеклассники за полярным кругом
Текст: Анна Груздева
Фото: Антон Петров
Здесь нет высокоскоростного мобильного интернета, кинотеатра, автобусов, кафе и нет человека, который бы никогда не видел белого медведя, переливов северного сияния и цветущей весной тундры. Команде проекта «Сибирь и точка» посчастливилось побывать в Диксоне (местные говорят «на Диксоне») — самом северном населённом пункте России, находящемся на севере Красноярского края, на берегу Карского моря.
Этот северный посёлок, «ворота в Арктику», как и большинство северных населённых пунктов, переживает очень сложные времена. В 1985-м здесь проживало около 5000 полярников, по последней переписи населения здесь живёт чуть больше 600 человек, но местные жители уточняют: меньше, около 400. В Диксоновской средней общеобразовательной школе учится всего 44 школьника, 9 из них — выпускники. Мы встретились со старшеклассниками Крайнего Севера и поговорили с ними о выборе профессии, белых медведях, рыбалке, ледоколах и, конечно, о «столице Арктики» — Диксоне.
Николай Хомяченко, 11 класс
Я с юга, родился в Краснодарском крае. Первые годы на Диксоне мне было сложно адаптироваться, а сейчас привык. Если звоню в Краснодарский край, и мне говорят «а у нас холодно, +3», мне смешно: для нас -7 — это жара, мы выходим на улицу гулять.
Я понимаю, вы думаете, мы здесь одичалые. Иногда мы сами думаем, что намного отстали от цивилизации. И не только из-за дорогого и медленного интернета, а во всех смыслах. Например, в том же Красноярске масса развлечений, нежели у нас. Родителям-то что нужно? Работа и работа, а мы-то, молодое поколение, стремимся в город. Мне здесь скучно, вообще нечем заняться. Сидишь дома, смотришь телевизор, скучаешь. Ну, книги. А так… Когда-никогда выходишь на улицу, подышишь свежим воздухом и опять домой. Девушек вообще нет. Пиво особо не стремимся попробовать, обязательно расскажут, ну его нафиг.
Мне бы хотелось жить в большом городе. Собираюсь поступать в медицинский либо в Казань, либо в Краснодар, там у нас родственники. Сюда я точно не вернусь. Я долго не мог определиться с профессией, только к 8 классу получилось. У нас был очень хороший преподаватель по химии, из-под Красноярска, он вдохновил изучать химию, биологию, но и родители склоняли меня к медицине, а потом и у самого появилось желание. Хочу на стоматологический. Пока я не представляю свою взрослую жизнь, сейчас у меня чёткая задача: сдать ЕГЭ и поступить. А там жизнь покажет. Я осознаю, что врач — это сложная профессия, я с этим смирился.
Я играю в футбол, посещаю тренажёрный зал. Так как людей в школе мало, приходят мужчины с погранзаставы, и мы в пятницу и среду играем в футбол. Но сейчас людей ещё меньше, и у них, и у нас, поэтому стали играть только в пятницу. А ещё у нас соревнования проводятся от администрации, либо в честь новогодних праздников, либо уже ближе к 9 мая. «ТаймырЭнергоком», мы, пограничники — тремя командами играем, с вратарём по 5 игроков в команде. Но за футбольной лигой особенно не слежу, и кумиров среди спортсменов нет. Мне нравится Владимир Владимирович Путин, достаточно выдающаяся личность. Он защищает интересы нашей страны, поэтому я им горжусь. Он спортивный. Видели мемы, где сравнивают Путина и Обаму? Я думаю, что мужчина должен быть мужественным, должно быть чувство ответственности за свои поступки, слова, за всё. Мужчина должен обладать самыми лучшими качествами, особенно врач. Добросовестность в первую очередь должна быть, врач должен отдаваться целиком и полностью своей профессии, спасать людей.
Анастасия Данильченко, 9 класс
Я родилась на Диксоне, в 1999-м. Тогда здесь ещё был хирург, который принимал роды (сейчас женщины на роды летают из Диксона в Норильск — прим. Siburbia). Моя мама из Узбекистана, а папа тоже родился на Диксоне. Когда я закончу 11 класс, я поеду учиться в Красноярск, только на кого, я ещё не придумала. Может быть, буду менеджером по туризму, может быть, пойду в медицину. Мне бы хотелось работать с людьми, я люблю общаться и не люблю сидеть на месте. На Диксоне не останусь, хоть он мне родной и любимый. Когда мы были малы?е, нам было здесь интересно, а сейчас взрослеем — и не то. Негде погулять, посидеть с друзьями. Мне здесь не хватает солнца. Мы привыкли к полярной ночи, но по солнышку скучаешь. По лету скучаешь.
Солнце здесь у нас нормальное, оно не греет, но светит сильно. Летом приезжайте.
Мои друзья с материка не понимают иногда, что у нас холодно, мало народу в школе. У них на материке в классе тридцать человек, а в моём — два человека, у нас даже фамилия одинаковая — Данильченко. Вдвоём нормально учиться, в 6 классе я вообще одна училась. Мы вообще умные — приходится учиться самому. Правда, лучше всё держать при себе, потому что все друг друга знают: расскажешь что-нибудь, и через две недели будет знать весь посёлок.
Если бы я работала в туризме, я бы советовала людям поехать на Диксон. У нас здесь есть интересное, те же «заброшки» (многочисленные заброшенные здания на материковой и островной части Диксона — прим. Siburbia). Медведи белые ходят. У нас неподалёку от посёлка есть бал?к (лёгкий передвижной домик на полозьях — прим. Siburbia), типа дачи, там родители рыбачат. Туда однажды пришли три больших медведя. Мы поехали туда на выходные, взяли с собой кошку, а она убежала под балок, и мы вернулись домой без неё (папа сказал, что потом заберём). Дома нам позвонили и сказали, что в сторону вашего балка идут три медведя. Мы приехали обратно, дверь нараспашку, кошка на втором ярусе, такая пушистая-пушистая, шипит. Если бы не кошка, медведи бы зашли в балок и всё там разгромили. Медведей папа отогнал, у него был карабин.
А ещё у нас здесь и северное сияние есть. Подружка однажды сказала, что хочет увидеть северное сияние, я её спрашиваю: «А ты разве никогда его не видела?». Оказывается, в Омске его нет.
Юрий Гамбургер, 11 класс
У меня дедушка отработал в гидрографии более 30 лет, отец был связан с морем, так и получилось, что наша семья живёт на Диксоне. Прадед был членом экипажа первого атомохода «Ленин», а бабушка со стороны матери приехала на север в 1940-х.
Я буду поступать в академию гражданской авиации в Питере, мечтаю быть лётчиком. Может, это звучит идеалистически, но я не вижу для себя другой мечты. Сейчас мой отец связан с авиацией, и у него получилось инициировать мой интерес к этой профессии: я очень люблю летать. У меня есть много друзей-лётчиков, с которыми часто общаюсь про их профессию и уточняю детали, конкретизирую.
Она сложная, конечно, но она стоит этой сложности, мне кажется. Все мужские профессии обладают определённой степенью риска. К тому же лётчик должен быть скрупулезным, ответственным, очень внимательным и главное — осознавать, что он делает. У нас на Диксоне всегда проблемы с трудоустройством, но я был бы не против поработать в нашем «КрасАвиа», полетать в Красноярск, Хатангу, Норильск, в Эвенкию.
Здесь, на Диксоне, мы занимаемся спортом, учимся. Каждый для себя выбирает, развиваться физически и духовно либо ничего не делать. Я очень люблю Диксон, потому что я здесь с рождения. Здесь у нас рыбалка, близость к природе, вечерние посиделки с ребятами у костра, поездки на вездеходах, а это каждый нормальный парень любит. Уезжаю отсюда на три жалких месяца лета в Петербург — цивилизации, считай, особо не видел. Поэтому когда я перееду в большой город, мне будет, наверное, непросто освоиться, социализироваться, так сказать. Отдалённость всё-таки сказывается, даже психологически.
На Диксон я не вернусь, здесь нет никаких условий для возвращения, ничего не создано для молодёжки, попросту работы не найти. Любой здравомыслящий человек не видит смысла сюда возвращаться, мне кажется, особенно — моего возраста. Миграция неизбежна. Очень мало случаев, когда люди после института, найдя работу в другом городе, возвращаются сюда. Но при этом все грезят возвращением. Диксон ведь — «снежной Арктики столица». Как это ни странно звучит, я одновременно и люблю, и ненавижу это место. Но сниться Диксон будет долго.
Артём Омельчук, 11 класс
Я хочу поступить в СибГАУ, в Красноярск, на техника авиатранспорта. Это что-то вроде механика. Мне нравится ковыряться в двигателях, я в этом разбираюсь и получаю от этого удовольствие. Я с детства был с отцом в гараже, было интересно, у него же вездеход, снегоход, мотоцикл, лодки. У отца я постоянно спрашивал «для чего это», «для чего то», а он мне всё показывал и объяснял, помогал выкручивать гайки, а потом как-то я сам стал разбираться с двигателями. Моя мечта — путешествовать на разных видах транспорта.
Надя Сергеева, 11 класс
По папиной линии на Диксоне живёт четыре поколения нашей семьи, и я здесь родилась. Папа сейчас работает в Диксонском городском Совете депутатов, а мама в центре занятости.
После школы я планирую поехать учиться в Норильск, в индустриальный институт, хочу быть металлургом. Останусь ли в Норильске? Не знаю, как сложатся обстоятельства. В начальных классах мне нравилась геология, поэтому я с симпатией смотрю на профессию металлурга, плюс сразу будет рабочее место. Найти работу важно, сейчас везде требуют стаж, а когда ты только выходишь с института, куда тебе деваться? Стажа-то нет.
Но проблема в том, что на Диксоне сложно найти работу, тем более по специальности.
Валерий Фещуков, 11 класс
Я родился в Туле, на Диксон меня привезли в мои первые месяцы жизни. Семья моего отца отсюда. Можно сказать, что да, я человек севера.
Но я не планирую связать свою жизнь с севером, здесь проводишь всю свою жизнь как бы в изоляции… Скучно, некуда пойти, мало мест, где можно проводить время. На материке мне больше нравится, мы каждый год ездим в Санкт-Петербург, там у нас родственники. В Питере я делаю всё, что не могу делать на Диксоне, хожу в кино, например.
Я хочу быть стоматологом, учиться собираюсь в Питере. Я с 8 класса решил, кем буду, и каждый год стремился к профессии, учил химию, биологию. Когда мне будет 20 лет, у меня будет серьёзная учёба в институте — так я вижу своё будущее. По рассказам моих друзей, учиться в медицинском очень сложно, и львиную долю своего свободного времени ты должен уделять образованию. У нас и здесь учёба занимает большую часть времени. Считай, если здесь не будешь учиться, у тебя не будет дальнейших перспектив.
Хотелось бы больше интересных внеклассных кружков, так как у нас кроме футбола и занятий в тренажёрном зале ничего нет. Но чтобы что-то менять в посёлке, наладить инфраструктуру, нужно много денег. Это всё долго. Единственное, что меня здесь сдерживает, это общение. У нас здесь сложился круг людей, без которых вообще никак нельзя. А так, хоть и люблю Диксон, особенно по нему не скучаю, когда нахожусь в отпуске на материке.
Милена Стрыкова, 11 класс
С выбором профессии у меня туговато. Я хотела быть и художником, и психологом, сейчас мама думает отправить меня в Иваново в академию МЧС, но мне туда как-то не хочется. Думаю, это не моё. Тем более там нужно физику сдавать, а с физикой у меня проблемы. Я бы хотела пойти на учителя начальных классов, потому что детей люблю. Несколько раз работала в школе с младшими классами, мне понравилось. Но я не пробовала обсуждать это с мамой, думаю, у нас возникнет спор и недопонимание. Не люблю спорить с мамой, у неё трудный характер. Студенческую жизнь я представляю так: снимала бы квартиру, искала бы работу, чтобы было на что жить. Учёба, работа, дом… Как-то так. Страшно идти в эту большую жизнь, но нужно набраться смелости и идти вперёд. Главное не отчаиваться и быть позитивным.
Знаете, я бы не хотела сюда возвращаться, только если на лето, к родителям. Всё. Некоторые приезжают в недоумении, как мы здесь живём? Но Диксон я люблю, здесь всё близкое, родное и знакомое. Здесь прошло моё детство. Правда в 7–8 классе я жила и училась в Кемерово, а потом мы вернулись на Диксон. У них в Кемерово странное какое-то общение, по группам: тут двое, тут трое. А у нас все дружные. После школы мне будет не хватать друзей.
Александр Сурков, 11 класс
Даже здесь можно быть интернет-зависимым. Я — яркий пример. У меня есть интернет, в месяц выходит 2500, скорость — 2 мб в секунду. Но недавно я удалился из «Контакта», чтобы он мне не мешал. Учёба — это очень важно, особенно в 11 классе, когда ЕГЭ нужно сдавать, итоговое сочинение писать. Я собираюсь сдавать ЕГЭ по информатике, физике, для русского и математики тоже остаётся высокий приоритет. «Куда поступать» для меня сложный вопрос, потому что я много куда хотел, если честно. Например, в архитектурный, мне нравится всякие чертежи делать, макеты, рисовать, я закончил художественную школу. Но проблема в том, что у нас не преподают черчение, я его не знаю. Поэтому я решил, что раз хорошо разбираюсь с компьютером и интернетом, хорошо бы пойти на программиста. А где учиться, пока не решил — наверное, в Норильске. Ближе к Диксону, можно приезжать на лето. Знаете, мне говорили, что программисты много получают.
Я хочу иметь возможность сюда возвращаться, здесь семья. К тому же на материк слишком дорого летать, придётся приезжать только раз в год. А из Норильска можно приехать хотя бы на каникулы, помочь маме с работой, она у меня продавец в магазине. Когда приходят ледоколы, я ей помогаю разгружать товар, уже четыре года. Ледокол и снаружи, и внутри фантастический, махина. Там столько аппаратуры! Когда я в первый раз его увидел, у меня глаза стали квадратными. На ледоколе привозят продукты, бытовое всякое, «вкусняшки» — огурцы, помидоры.
Диксон — это моя родина. Я родился в Дудинке, но здесь живу уже 16 лет. Конечно, Диксон мог бы быть и лучше, ну уж какой дали. Я не знаю, как объяснить, что я северянин. Живём в тундре, привыкли к низким температурам, -30 – это хорошо. Даже в -50 нормально, если одеться тепло, правда, по щекам бьёт сильно. Но для нас выносимо. Я в целом доволен, что я в -40 хорошо выживаю. Я рыбачу на удочку, обычно ловлю омуля. Самый мой большой рекорд по рыбке: 50 за день. Омуль и корюшки. Это было два года назад, в этом году улов не очень.
Если что, и на Диксоне жить можно. Я бы вернулся. Это ж Диксон, он манит. А почему — непонятно. У меня есть мечта, чтобы Диксон развивался. Я вижу, как у нас всё плохо, дома заброшены. Хотелось бы помочь материально: работать и вкладывать деньги в посёлок. Если бы я был главой Диксона, я бы взялся за социальные нужды, это очень важно. Например, снёс бы старые дома и построил новые. Аэропорт оставляет желать лучшего, начал бы развивать морской порт, который до сих пор остаётся важной точкой. До Норильска железную дорогу (смеётся). А для себя я мечтаю о хорошей работе и большой хорошей семье, чтобы было много детей. Чтобы была умная, красивая и хорошая жена, желательно, чтобы не наоборот. Но главное — внутренняя красота, конечно.
Репортаж о Диксоне читайте в следующем году.
Читать также:
«Сибирь и точка»: Север с признаками юга
Этим летом команда «Сибирь и точка» побывала в одном из самых удивительных, недосягаемых и опасных мест Сибири — в пустыне Чарские пески и на горном хребте Кодар. О песках среди тайги, живой истории ГУЛАГа и мраморном ущелье читайте в нашем репортаже.
«Сибирь и точка»: дневник одного путешествия
Команда «Сибирь и точка» умеет не только длинно писать и круто фотографировать, но ещё и рисовать. Какой увидела экспедицию в Северное Забайкалье художница Лиля Матвеева — смотрите в её иллюстрированном дневнике.
«Сибирь и точка»: Внутренняя Азия
Инопланетные виды забайкальских степей, жестокое обращение с антилопами, секреты манулов и дух Чингисхана — команда «СиТ» побывала в Даурском заповеднике и узнала, как выглядит Сибирь по-азиатски.
Сибирь и точка
Красноярский фотограф Александр Нейрозя, ставший одним из победителей летнего конкурса трэвел-журналистики от проекта «Сибирь и точка», влюблённый в одну из самых живописных дорог мира — Чуйский тракт — показывает читателям «Сибурбии», как выглядит сибирский «шёлковый путь» в разные времена года.
«Сибирь и точка»: Рассвет на обочине
Создатели проекта «Сибирь и точка» решили попробовать написать свой путеводитель по разным уголкам сегодняшней Сибири и начали с манифеста — о территориальной идентичности, культурном невежестве и дорожной сумке Фритьофа Нансена. О своих перемещениях и открытиях путешественники будут регулярно рассказывать на «Сибурбии».
«Сибирь и точка»: Космическое сафари
Летом «Сибирь и точка» проводила конкурс по трэвел-журналистике, победители которого могли принять участие в одной из экспедиций проекта. Как и обещали, мы начинаем публиковать работы победителей. Сегодня — Олег Бурков и его алтайско-космическая одиссея.
«Сибирь и точка»: Хамар-Дабан
«Сибирь и точка» вернулась из экспедиций и приступает к рассказам о том, как мы провели это лето. Анна Груздева побывала на хребте Хамар-Дабан в Иркутской области и узнала, на что положил жизнь учёный Иван Черский.
«Сибирь и точка»: Игарка
Пегги Лозе отправилась на Крайний Север, чтобы узнать, о чём писал русский писатель Виктор Астафьев и как люди живут на на земле, которая кажется иностранцам такой романтичной.
«Сибирь и точка»: Большеречье
Команда проекта «Сибирь и точка» побывала в селе Большеречье в Омской области, где находится музей сибирской старины под открытым небом и — неожиданность — один из лучших зоопарков в России.
Сибирь и точка: Искитим — Ложок
Анна Груздева побывала в Искитиме с командой проекта «Маршруты СССР», увидела впечатляющие Мраморный и Щебёночный карьеры, оставшийся в качестве памятника страшной истории Музей-лагерь ГУЛАГа и узнала, зачем молодые новосибирцы сегодня восстанавливают плановые советские маршруты по Новосибирской области.
«Хочется ездить в кайф»
Что такое велотуризм, как это делают в Сибири и почему самый неопытный сибирский велотурист считается заядлым экстремалом в Европе? Анна Груздева поговорила с велопутешественницей и шеф-редактором журнала «Наводка туристу» Викторией Рефас.
«Сибирь и точка»: Барабаново
Анна Груздева и Артём Жданов побывали в селе Барабаново, где идёт битва за спасение «бесхозяйного» памятника архитектуры — церкви Параскевы Пятницы. Без реставрации полузаброшенная церковь рискует через пару лет исчезнуть с карты Красноярского края. Но брать на себя ответственность за её содержание никто не хочет.
«Сибирь и точка»: Северная Земля
Объехать всю Сибирь невозможно: слишком много «точек» на карте нашей земли. Поэтому, продолжая путешествовать по городам и весям нашего региона, «Сибирь и точка» будет попутно рассказывать истории с географией. Ведь путешествие — это не только удовольствие и опыт, но ещё и знание.
«Сибирь и точка»: Ванавара
Анна Груздева побывала в Ванаваре — спрятавшемся в тайге эвенкийском селе, которое получило мировую известность благодаря тунгусскому метеориту. Добираться туда накладно, но это дорогого стоит.
«Сибирь и точка»: Енисейск
Анна Груздева побывала в Енисейске — «первом русском городе центральной Сибири». Архитектурные памятники, «сибирское барокко» и частные музеи могли бы сделать этот город находкой для туриста, если бы они были нужны тем, кто отвечает за сохранение исторического наследия.
«Сибирь и точка»: Ергаки
Очередной маршрут «Сибирь и точка» — хребет Ергаки, «сердце Западных Саян». Анна Груздева провела в горах две недели, чтобы понять, чем современные туристы отличаются от комсомольцев с гитарами и почему медведи становятся полноправными участниками туристической жизни.